Кейт порядком утомилась и выглядела измотанной. В этом она убедилась, когда несколько раз глянула в зеркала, пока тряслась в поезде, но так и не придумала, что можно сделать со своим внешним видом. Чемодан с вещами остался в аэропорту, там же лежали маски и крема, которые хоть как-то могли помочь положению.
Сама же Кейт, с минимумом косметики и бутылкой воды, грозившая того и гляди кончится, подъезжала к женевскому вокзалу и кляла Дом всеми выражениями, которые только приходили ей в голову.
Сначала ее направили в горы. Скакать по Альпам с сумкой на колесиках было бы в высшей степени глупым занятием, оставлять вещи в местном Доме не хотелось, поэтому Кейт тащилась налегке.
Собственно, так она, повесив на плечо небольшую спортивную сумку, и поехала к Женеву, когда все опрошенные местные жители указывали то на Этобон, то махали в сторону так называемого Миландра, а то и вовсе округляли глаза и смеялись. Кейт понятия не имела, что ищет, поэтому даже не могла толково сформулировать вопрос, а потом вдруг успокоилась — и отправилась на вокзал.
По мнению Кейт, Женевский Дом был самым осведомленным в вопросах происходящего в Швейцарии, тогда как остальные только перекладывали с места на место бумажки. Если уж пытаться дергать за нитки, то только там.
Поезд остановился, и Кейт вышла на перрон в числе первых, огляделась. В прошлый раз она прибыла в Женеву на самолете и теперь, стоя столбом и давая толпе спокойно обходить ее стороной, понятия не имела, куда двигаться дальше. У Кейт была карта, на которой она отметила все дома, но для этого нужно было зарядить телефон.
Она порылась в сумке, достала мобильник и глянула на дисплей. Разумеется, всего три процента.
Кейт уже давно была в тех отношениях с собственным Домом, когда могла позволить себе отправить начальнику сообщение "Я в Женеве" и на том успокоиться. Ответа она не дождалась, пожала плечами и пошла к выходу в город.
Будучи человеком, привыкшим путешествовать и не всегда успевающим поймать на карту деньги, пересылаемые Домом, Кейт собиралась забраться в автобус, но вовремя одумалась: опрашивать остальных пассажиров и постоянно дергаться, чтобы наверняка выйти у университета, ужасно не хотелось. К тому же, попробуй узнай нужный маршрут! Ну уж нет, она и без того ужасно устала и мечтала скорее о подушке с одеялом, чем о продолжении приключений.
Впрочем, эти самые приключения ее не спрашивали и были, что ужасно, работой.
Кейт поймала такси, задала маршрут, забралась на заднее сидение и тут же раскрыла сумочку — не спортивную, в которую на всякий случай затолкала спальник, компас, палатку, жидкость для розжига, спички и еще немного мелочей, необходимых для длительных пеших прогулок по откровенно безлюдной местности, а обычную дамскую. Быстрыми движениями она поправила прическу, кое-как исправила некое подобие макияжа, придирчиво оглядела себя и вздохнула.
Нет, все-таки выглядела она сегодня не очень.
Расстроившись, Кейт прислонилась щекой к стеклу, быстро глянув на водителя. Мужчина на нее не смотрел, поэтому, наверное, и не стал протестовать, хотя гораздо проще просто помыть стекла, чем ссориться с каждым вторым из-за неаккуратного обращения с салоном.
Ехали они быстро, и уже через двадцать минут автомобиль остановился на университетской парковке. Водитель помог вытащить спортивную сумку, которую Кейт лихо закинула в багажник самостоятельно, когда садилась, округлил глаза и промолчал. Конечно, не каждый раз встретишь юную даму, таскающую за собой сумку, весящую не меньше пяти килограммов. Кейт, решив быть такой же вежливо рассеянной, как водитель, сделал вид, что не заметила изумления, и просто поблагодарила.
— Как нет профессора Вайне? — спросила Кейт и нахмурилась. Сумка оттягивала плечо, но ставить ее на мол не хотелось: наверняка что-нибудь громыхнет, потом еще объясняй, красней за свою неловкость...
Женщина — кажется, какой-то профессор, — пожала плечами. Кейт оглядела ее с ног до головы, отмечая про себя, что на ней надеты ужасно стоптанные туфли, которые давно пора было бы сменить на что-то более приемлемое, вздохнула. В университет она ехала исключительно для того, чтобы побеседовать с Вайне. Этот мужчина, пусть и пожилой, однажды заезжал в Глазго, пока Кейт там училась, и рассказывал много всего интересного про искусство, традиции и легенды Швейцарии, а тут оказалось, что он отсутствовал на кафедре.
— А где?.. — начала Кейт, но женщина, только что стоявшая напротив, вдруг быстро отодвинула Кейт в сторону, заохала, ударившись о сумку рукой, и помчалась к выходу. — Оу. Отлично.
Она торчала на кафедре искусства, чувствуя себя абсолютной дурой, раздражаясь и все сильнее сожалея о том, что не направилась сначала в Дом: там хотя бы можно было бы отдохнуть. А здесь что? Только столы, мужчина, немногим старше нее, листавший папку, книжные стеллажи и единственный на всю кафедру компьютер, выглядевший даже несколько тоскливо в этом запыленном царстве.
— Если вы мне поведаете, что с профессором Вайне, я буду вам невероятно благодарна, — сказала Кейт, обратившись к мужчине, наконец-то поставила на пол сумку, не озаботившись тем, чтобы она не попала какому-нибудь случайному студенту или преподавателю под ноги, — и даже, пожалуй, желая именно этого, — шагнула вперед и протянула руку вперед. — Я Кэтрин Галлахер, его старая знакомая. Я надеялась его встретить здесь, даже сообщила неделю назад, что, наверное, заеду...
Кейт слегка закусила губу, улыбнулась и пожала плечами.