Гудвин застыл на месте, пытаясь определиться с ощущениями действительности. Его разум последние несколько минут так отягощали всяческие не очень приятные мысли, что он сначала вообще не сообразил, что произошло. Прийти в себя ему помог настойчивый, но тихий голос, который попросил собрать выпавшие при столкновении бумаги. Альберт только сейчас заметил, что окружен исчирканными листочками, живописно разбросанными по полу.
- А… сейчас.
Каратель присел на корточки и поспешно собрал листы, мельком проглядывая первые попавшиеся на глаза строчки. Он не так уж и хотел вникать в чужие тайны, просто привык быстро пробегать глазами по любой бумаге, которая ложилась на его заляпанный машинным маслом и пятнами от чая стол. «Отчеты что ль? Бесполезная трата бумаги…сценарий в жанре полукриминальной ненаучной фантастики от тех, кто ничего не делает, тем, кто тоже ничего не делает, но с умным видом. Лучше бы для затыкания щелей в окнах ее использовали, и то проку было бы больше».
- А Вы случайно не видели лейтенанта Хэллара сейчас?
- Хэллар…Хэллар…Ингвар что ли? Рыжий пирокинетик с извечно мрачным лицом? Нет, не видел и видеть не хочу. Мне на сегодня хватит начальских подачек…
Гудвин сумел заткнуть себе рот, поднялся и взглянул, наконец, на ту, с кем он говорил столь откровенно. Бледная, худая девушка, одетая в форму «черных легионов». Сержант. «Лицо какое-то невыразительное…впрочем, на себя ты часто в зеркало смотришь, а? У тебя оно тоже чрезвычайно выразительное! Такое выразительное, что хоть сейчас в отставку подавай…может прав был Бертон? Отдых мне нужен…Черт, нет, не нужен! Я в работе отлично отдыхаю без всяких там увольнительных!» Альберт поправил свои очки, предательски съехавшие на кончик носа и отдал листы.
- Но если надо, то я могу помочь его найти. Все равно я сейчас шел к коллегам. А ты…вы собственно кто? Что сержант, это я вижу. Но большего, к сожалению, не знаю. Не курировал.

Отредактировано Альберт Гудвин (27.01.2010 13:36:41)

- Мало ли кого где не было. Если у него есть рация – он обязан выйти на связь…Кстати, жаль, что я не был твоим куратором, Сэдвиш. У тебя талант к коротким и информативным сообщениям.
Гудвин, наконец, успокоился в полной мере, так сказать. Мысли о неизбежной участи самого скучающего человека на свете он решительно отодвинул в сторону – появилось хоть какое-то дело, хотя бы его видимость. Альберт любил быть полезным – «Гудвин, пружина слишком тугая, две осечки и отдача при стрельбе вправо», «Гудвин, найди мне этого парня. Быстро», «Гудвин, помехи устранить не сможешь?», «Гудвин…» - так что задача была ему не в тягость, а скорее наоборот, как бы несвоевременна она не была. Каратель бодро зашагал по направлению к Связистам, уже мысленно готовя себя к большой компании быстро говорящих и вечно занятых людей, которые были ему куда родней, чем все остальные каратели. И если до того, чтобы считать их своей семьей, он еще не дошел, то просто не улыбнуться при входе в зал общей работы не мог. Столы, заваленные кипами бюрократических бумажонок, на которые карательские диспетчеры периодически бросают убийственные взгляды, писк техники, шуршание помех, тихие переговоры соседей и достаточно громкие перебранки тех, кого разделяет пара столов. Запах кофе. Безумные взгляды. Гудвин и в этот раз не смог обойтись без привычной радостной улыбки – особенно теперь, когда это был последний взгляд на привычную атмосферу работы, прерванной для него на целых два дня.
Альберт подошел к самому незанятому по его мнению специалисту и дружески похлопал по плечу:
- Найди-ка этой девушке лейтенанта Хэллара. И скажи мне, кому отдал дело Лемеля и Морган наш нерадивый «почтальон»?

Диспетчер, к которому обратился Гудвин, вздрогнул и ошалело взглянул на него - он совершенно не ожидал, что с ним заговорят, и неуверенно протянул:
- Одиннадцать сорок шесть, - с готовностью отрапортовал он на вопрос девушки, но вот отвечать на более сложные запросы ему явно не хотелось, - Где Хэллар, не знаю, и почтальонов никаких не приходило. А сильно надо, да? - ленивое создание совершенно не хотело что-то искать и о чем-то думать, видимо, его вполне устроила бы перспектива и дальше раскачиваться на стуле, глядя в потолок. К счастью, сержантов выручил связист-капитан, сидевший по соседству со своим нерадивым коллегой, более занятый, но и более словоохотливый.
- Этот вообще ничего не знает, только время и скорость ветра в помещении - кивнул он на лентяя. - Ух, напишу на него докладную, выгонят на улицу и сложит голову в первом же патруле. Парнишка тут прибегал один, притащил дела Кристоферу, - он кивнул головой куда-то в угол кабинета. - Можешь к нему не идти, Морган вытащили, скоро будет в госпитале, а то она сильно расклеилась, Лемеля пока не нашли, говорят - как в воду канул. А Хэллара где-то Бездна носит, как всегда. То ли отдыхает, то ли что... А, вспомнил! Ему опеку над девицей всучили, он ее случайно спас, теперь приглядывать должен, ну знаете, как это бывает. Так что он временно освобожден от всех обязанностей, кроме бумажных. Как он злился вчера, вы бы слышали! - связист коротко рассмеялся, черкнул несколько строчек на листе бумаги и протянул ее Флоренс. - Тут его частота и позывные, воспользуетесь. Правда, он рацию иногда забывает, так что можно идти прямо к нему домой. Я и адрес написал.

В отличие от большинства карателей, Ингвар Хэллар имел просторную квартиру в городе, хотя и не слыл гостеприимным хозяином и большую часть времени околачивался в штабе, где сегодня, как назло, его не было.

Девушка была слегка шокирована такой точностью времени, а посему пришлось несколько секунд стоять ошеломленной, ведь вопрос был задан спонтанно, и ответ на него был даже необязателен. Хотя, конечно, подобное знание не помешает. Она удивленно взглянула на капитана, который неожиданно появился и начал так много и быстро говорить. Первые фразы были пропущены мимо ушей. Мужчина сообщал столько ненужной ей информации, что сразу же вызвал у неё немилость. Хотелось фыркнуть и сделать замечание, но он так быстро говорил, что медлительная Флоренс совсем не поспевала за ним. Она посмотрела на сержанта так, будто бы просила у него защиты от этого потока слов, но либо её не замечали в данную минуту, либо у неё вновь вышла очередная гримаса жуткого вида.
Теперь стало ясно, почему Хэллар, как в Бездну провалился, это немного успокаивало, но бумаги, которые она сжимала в руках сильнее, боясь их выронить, мешали жизни. Когда ей протянули листок, девушка медленно взяла его и уставилась взглядом, пролепетав «спасибо», которое, казалось, утонуло в словах и уже не имело своего значения и важности для - как она его окрестила - «болтуна». Её глаза скользили по строчкам, пытаясь за что-нибудь уцепиться. Буквы и цифры – ничего более, да. Всё также, терзая взглядом листок, она думала о фамилиях, но они никак не вызывали в голове образов, которые бы помогли вспомнить об их обладателях. Флоренс продолжала бы копаться в своей памяти, если бы не голос знакомого, который стал этаким маячком, который позволил ей опомниться от своих туманных дум. Сначала посмотрела на сержанта, а затем на её глазах упал, судя по всему, самый ленивый в этом помещении.
- Строго вы с ним, - сказала она наконец и ухмыльнулась. Это было единственной более и менее яркой и отличающейся от остальных серых эмоцией за всё это время. Хотя, она поспешила исправиться, натянув привычную кислую «мину» на лицо. Всё, теперь её интересовал только Хэллар, но пришлось с ужасом понять, что её рация сейчас далеко от неё. Такая оплошность с её стороны была явно непозволительной.
Прокашлявшись в жатый кулак, она как можно увереннее произнесла:
- Раз мы в отделе связистов, то зачем далеко ходить? Могу я вас попросить связаться с Хэлларом сию секунду? – Флоренс понадеялась, что это оставят без комментариев – она не привыкла к тому, чтобы её тыкали носом в ошибки, даже если это и было оправдано. Она оглядела своих собеседников в надежде, что кто-нибудь быстро откликнется на просьбу, ибо к кому-то определенному она не обратилась.

Отредактировано Флоренс Сэдвиш (30.01.2010 17:12:16)

Ей оставалось только порадоваться за то, что рядом оказался сержант, который с таким воодушевлением принялся крутить ручки и вызывать Хэллара. Отсчитывая в голове секунды, она надеялась, что вот-вот откликнется лейтенант и всё будет прекрасно. Врываться в чужую квартиру из-за какой-то стопки бумаг казалось ей сомнительной причиной. Но, в тоже время, Хэллар был не очень приятной персоной, а перспектива «милого разговора», которая ей могла светить из-за этих чертовых бумаг, которые она не потрудилась ему доставить во время, её совершенно не прельщала. Да и если его отстранили, то явно мужчина не в радостном настроении пребывает. Она буквально готова была взмолиться, чтобы сержант только услышал голос лейтенанта. Но Флоренс пришлось тяжело вздохнуть, поняв, что последние часы своей увольнительной ей придется провести в поисках Хэллара.
- Благодарю за помощь, сержант, -  медленно, растягивая гласные, произнесла она, находясь всё ещё в раздумьях, как ей поступить. Но все дороги вели только к квартире. Девушка представила эту картину и поежилась, а вспомнив ещё и про закон подлости, поняла, что шанс не застать лейтенанта в этом мире был очень высоким. Хотелось застыть на месте и не двигаться, ничего не делать, а просто ждать, когда же настанет её время уйти на покой. Стоило сказать себе стоп.
- Думаю, что я последую совету капитана, - она потрясла слегка отчеты, как бы показывая ради чего. Она бы уже направилась бы к выходу, как вспомнила, что лист с координатами лейтенанта всё ещё не у неё. Протянув свободную руку, Флоренс меланхолично произнесла:
- Можно координаты? – она грустно смотрела на помощника, чуточку завидуя, что ему не надо бежать неизвестно куда, ради каких-то жалких и мало кому нужных бумаг. Лучше она тихо посидела бы где-нибудь, ожидая своего времени, чтобы приняться за привычное и любимое дело.

Неторопливость в обыденной жизни подводила Флоренс, что случилось и сейчас. Она не успела ничего возразить или даже согласиться. Юноша так быстро всё сказал, так быстро вылетел из помещения, что медлительная девушка так и осталась стоять в одиночестве в этом помещении, которое ей откровенно не нравилось. Проводив взглядом сержанта, она ещё раз оглянулась на обитателей здешнего места. Определенно нужно было скорее уходить отсюда, подальше от этой суеты. Сжав почти проклятые бумаги, Флоренс побрела прочь из зала.
Ей не хотелось идти с кем-нибудь, откровенно говоря, ибо разговоры для неё всегда были больным местом, да и в одиночестве как-то уютнее и комфортнее. Тем более, это был простой поход, который не предвещал ничего опасного, кроме как нерадостного Хэллара, да и помощь особенная ей не требовалась – донести стопку бумаг было не так тяжело для её слабых рук. А если что-то и случиться, то при ней всегда её способности и кинжал, с которым в буквальном смысле никогда не расстается. Но, в тоже время, поделать она ничего уже не могла, а бросить бумаги на Гудвина, а самой уйти восвояси, уже было слишком. Так, медленно шагая по коридорам, Флоренс пришла к выводу, что выхода, кроме как идти вместе с сержантом, терзая себя мыслями о нужных фразах и подходящих словах, у неё не было.
Она сама не заметила, как дошла до выхода и уже несколько минут топталась на месте, всё ещё думая, что ей надо говорить по пути. Возник даже другой вопрос – а надо ли что-то говорить? Чуть покачав головой, Сэдвиш решила, что слишком много времени уделяет такой мелочи. Флоренс вышла из здания и встала на ступеньках. Тяжело вздохнув, она подняла голову к небу, но отчего-то закрыла глаза, а не стала вглядываться в небеса, как это обычно делают. Бежать ради непонятно чего было так глупо. Лучше бы это время потратить на то, чтобы одарить этих людишек высшей благодатью, а потом самой забыться, а не заниматься этой чушью. Собачий лай заставил её быстро и резко повернуться, потянуться невольно рукой до ножен, которые были закреплены на подкладке пиджака, и выпрямиться, как струна, внутри что-то ёкнуло, но потом утонуло в собственном приказе успокоиться и собраться. Она смотрела через плечо на существо странного вида, отдаленно напоминающего собаку. Куча проводов, пластинок, шурупов и трубок, как-то умудрялось ходить и существовать в принципе. Флоренс смерила леденящим взглядом всю эту конструкцию, а затем и сержанта. За пару секунд в ней произошло изменение, и девушка переключилась из состояния «обыденного» в «рабочее». Впрочем, Сэдвиш расслабилась, как только поняла, что здесь творится, перейдя в режим сохранения энергии. Глаза вновь наполнились обычной меланхоличной пеленой, а сама девушка вновь чуть осунулась.
- Это вы, сержант… - грустно заметила девушка, поворачиваясь, - может, вы передумали? Я и сама прекрасно справлюсь, - она всё ещё поглядывала на «собаку» с опаской и подозрением. Доверие существо явно не вызывало. Сэдвиш пригляделась к сержанту, отметив, что так ему лучше, хотя и формы определенно не хватало.

Она внимательно слушала сержанта и смотрела, как он радостно «общался» со своим творением. Теперь девушка взглянула на собаку с другой стороны – определенно это была тонкая работа рук мастера своего дела. Стоило ещё отметить и чувства создателя к своему созданию, которые не укрылись от Флоренс. Юноша явно испытывал тепло к этому подобию живого существа, словно оно было настоящей собакой. Ей подумалось, что всем творцам это присуще – любить свою работу. Чуть нахмурила брови – чувства ей вообще в принципе было трудно понять, в особенности такие любвеобильные.
Сержант был настроен решительно, на что она лишь вздохнула и отвела взгляд в сторону, пожав при этом плечами. Во всём стоило обвинить злосчастного Хэллара, который испортил ей её пару ближайших часов. А может быть и судьбу за то, что уготовила ей столько жизненных формальностей и тривиальностей – таких, как отнести кому-то бумаги – без которых жизнь была бы лучше.
Сэдвиш повернулась вновь к своему сослуживцу и её теперь уже спутнику. В принципе, ей было не так принципиально, как обращаться, но привычнее было, конечно же, на Вы. Так все оказывались равны.
- Как скажешь, - медленно и достаточно безразлично ответила она, смерив взглядом юношу. Ей сложно было определить возраст по внешности человека, но чувствовалось, что он был моложе её, да и не так много доживало до её лет, особенно, если связь с бездной была высокой. Она поежилась от одной даже мысли об этом месте. Лучше, конечно, умереть, чем оказаться там и никогда не обрести покоя.
- Что ж, тогда веди меня, - Флоренс спустилась со ступенек и сделала пару шагов вперед, - Альберт, - с легкой усмешкой добавила она, - если всё-таки хочешь услышать всё, что Хэллар думает обо мне.

Она не понимала, почему её переубеждают, но, если внимание Хэллара и обратиться на сержанта, возможно, она даже обрадуется, что её не будут трогать. Это было, конечно, подло, но разве кто-то обещал, что Сэдвиш будет милой и благодушной? Впрочем, идеальной ситуацией было уйти тихо, без всяких споров, конфликтов, отдав лейтенанту отчеты. Удалиться, сделав вид, что их и не было.
Юноша шёл тихо, ни о чём не говоря, будто бы был где-то далеко. Стало спокойнее, но, честно говоря, она ожидала, что в любую секунду он заговорит, хотя отвечать на вопросы было значительно проще, чем их придумывать, а значит, можно было продолжать свой мерный шаг по улицам города. Спрятав руки в карманы, держа под мышкой отчеты, девушка шла, устремив взгляд вперед. Не оглядывалась и не вертела головой по сторонам, хотя в тоже время не казалась собранной, а скорее даже наоборот, расслабленной и без напряжения.
Краем глаза заметив, как сержант поднял что-то с земли, Флоренс удивленно посмотрела на юношу. После нескольких секунд стало понятно, что это камешек. Она слегка наклонила голову и кончиками пальцев потянула за мочку, находясь всё ещё в недоумении. Ей ничего не приходило в голову насчет применения и надобности этого куска земли. В голове, как всегда, возникло привычное «не моё дело», рука опустилась, и Сэдвиш продолжила путь, изо всех сил пытаясь ни о чём не думать. В принципе, ничего особенного на ум и не приходило, разве что мысли о собаке, которая шла неподалеку. Ей вообще было сложно понять, как это существо могло вызывать какие-то чувства, ибо была всего лишь машиной, кусками железа.
Когда к ней прикоснулись, Флоренс невольно дернула руку – не то, чтобы тактильные ощущение ей были неприятны, она просто не привыкла к подобному. Вообще, прикосновения воспринимались, как нарушение её личной территории, а посему занервничала – нахмурилась и повела плечами, отдалившись от юноши буквально на полшага. Камень ещё больше вызывал непонимания, но с каждым словом становилось яснее. Зря затронута была эта тема, зря – какая-то неведомая, но слабая эмоция появилась на лице, не понятно было улыбается она или находится в предвкушении чего-то.
- Он мертвый, - заявила она решительно, сжав камень в ладони, - а поэтому чертовски удачлив. Он не рождался и не жил. Он мертв и всегда будет таким, сколько бы ни прошло времени. Ему повезло гораздо больше, чем нам, - она кинула камень на землю, - я слегка ему завидую, - Флоренс покачала головой, хмыкнув. После недолгой паузы добавила:
- Вы, наверно, ещё молоды, Альберт, чтобы понять, о чём я… - она была склонна делать из себя всезнающую и умудренную опытом, - так вы, значит, можете оживлять неживое? Занятно, занятно… - девушка попыталась уйти от темы, которая могла вызвать слишком ярую дискуссию, что не входило в её планы на сегодня, но как всегда сделала это слишком неумело.

Отредактировано Флоренс Сэдвиш (05.02.2010 17:17:38)

Занятый обдумыванием ответа девушки, Альберт даже не обратил внимания, что она вновь перешла на «вы».
- Ему повезло гораздо больше… – Гудвин немного помолчал, потом пробурчал себе под нос, явно не надеясь на ответ: - Если бы такое высказывание услышали наши «психоаналитики» на очередном медосмотре, то все было бы куда плачевнее…
Каратель не угрожал, он вообще никому никогда не угрожал – чаще предупреждал, просил и объяснял. Правда его редко слушали – может в силу звания, может характера, а может действительно возраста. Гудвин не считал, что возраст, в котором многие молодые люди уже успели пожениться и завести детей, мешает ему что-то понимать. Но в данном случае он лишь пожал плечами – психология людей и философские размышления о смерти и зависти к мертвым были явно ему не по зубам. Он не понимал и не стремился понимать – для самого связиста все было банально, просто, даже чуточку плоско – почти никаких переживаний, крайне мало философских мыслей, больше работы и годных к практическому применению идей. «Можно, конечно, поспорить о том, что камни тоже рождаются из земной коры, отделяются от монолита, обтесываются, потом живут тихой и размеренной жизнью где-нибудь в горах, а потом их привозят в город и здесь по ним начинают ходить люди…Можно…вот только надо ли? По-моему тебе четко дали понять, что твои фокусы не более чем занятные. Ответ категоричен, вопросов не последовало. Вопросов, кстати, не следовало с самого начала. Ни про собаку, ни про работу, а ты, болван, еще и навязался ее проводить. Гудвин, твои идеи, кажущиеся тебе самому гениальными, нисколько не вдохновляют людей вокруг тебя. Лучше расскажи о них Шарки, когда вернешься в общежитие. Более благодарного слушателя ты вряд ли найдешь…»
Ал тихонько вздохнул и потрепал лысую собачью голову. Пес поднял на него взгляд, который каратель счел благодарным, и снова зашагал вперед. В принципе шагать пришлось недолго – они и не заметили, как оказались на месте. Поднявшись на третий этаж, каратели обнаружили открытую настежь дверь и абсолютно пустую квартиру. После минутного обследования помещения Альберт все же убрал в кобуру пистолет, который из предосторожности достал, едва завидев признаки столь явного взлома – даже в порядком спартанской обстановке было что украсть, вряд ли лейтенант оставил ее в таком виде нарочно.
- Итак, у нас имеется одно ограбление и одно похищение. Крови я, впрочем, здесь не вижу, как и явных следов борьбы, но не могу стопроцентно утверждать, что их не убрали специально, – Гудвин постоял немного, оглядывая коридор и по привычке ероша темные волосы, потом щелкнул пальцами и улыбнулся. - В любом случае, я точно знаю одно – Ингвару вряд ли понравится то, что здесь произошло. Догадайся в кого он будет стрелять первым? Правильно. Поэтому я ухожу на кухню, писать завещание, а сержант в форме будет лично встречать Хэллара.
И Альберт скрылся на кухне, как и обещал. Отыскав чайник, он залил в него воду и поставил на плиту, а затем примостился на диване у окна. Низко наклонив голову и обхватив ее руками, Ал ушел глубоко в свои мысли, стараясь упорядочить нестройный поток сознания – просто по привычке он уже начал обрабатывать информацию и искать пути оперативного решения. «Кто вломился в жилище карателя? Обычные грабители или оппозиционеры? Унесли ли они что-то ценное? А бумаги? Зачем они увели девушку? Или она ушла с ними сама? Может это был красивый маневр внедрения подпольщицы в доверие к карателю? А потом она дождалась, пока он уйдет и сбежала с какой-либо ценной информацией…Или все-таки ее похитили? Как кого? Как источник информации, близкого карателю человека или это просто какой-то глупый вызов мстящих лично Ингвару малолеток? Черт, все просто потрясающе, учитывая еще тот факт, что меня здесь вообще быть не должно…а в штаб сообщить надо…» Гудвин достал сигарету и закурил, оттягивая тот самый момент, когда он будет уже официально замешан в этом деле. Наконец, выкинув окурок в окно, он включил рацию и, вызвав Центр, кратко описал им ситуацию, не забыв упомянуть и про возможную утечку информации, чтобы это дело не передали куда-то еще.