[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]
Дисциплина — превыше всего. Это был не только девиз Международной школы имени Дж. Ф. Кеннеди, где на все учебное заведение было всего двадцать учеников и столько же персонала и учителей, но и основополагающий принцип жизни в семье Миттенхайн. Прилежно учись, вовремя вноси оплату за учебный семестр, не попадай под дисциплинарные взыскания на первом году обучения, — а в остальное время можешь творить, что душе угодно. В рамках здравого смысла и уголовного кодекса Швейцарии, естественно. Никто не даст почти выпускнику абсолютной свободы действий.  Двадцать один ученик день за днем должен повторять несколько простых действий. Вставать, принимать завтрак в строго установленное для этого время, затем проследовать в классную комнату, минуя датчик для отпечатков пальцев. Вечером — внеклассные занятия, чтение, катание  на горных лыжах. Тишина, покой и обстановка самая благостная для подрастающего поколения. Отсутствие громкой музыки на улицах, ощущение безопасности. В общем, все то, чего лишены дети в более крупных городах типа Берна, который манил старшеклассников как очень неправильный мед очень неправильных пчел.
Миттенхайн был благодарен взрастившей его системе. Благодаря ей он научился принимать мир таким, каким он есть — то есть неидеальным. Верил всему, что говорят взрослые. Не совершал противоправных поступков, никогда не лез в драки и уважал авторитет старших. Учителя были очень довольны поведением Адольфа Миттенхайна, но не могли сказать того же о его успеваемости. Этот семестр Миттенхайн-младший оканчивал в середине классного списка, балансируя на грани отчисления. Но это его не тревожило. Гораздо важнее было то, что получив, наконец, результаты годовых экзаменов, он собрал вещи и на следующий после оглашения результатов день уехал на первом же автобусе в Берн. 
Хотелось свободы. Глотка свежего воздуха большого города. Хотелось принять в себя его соблазны.
Адольф выглядел старше своих пятнадцати. Высокий, по сравнению со своими одноклассниками, сутулый и весь какой-то жилистый, с крупным лицом и ужасно худыми конечностями. Густая шапка темных ровно подстриженных волос. Одетый в рубашку и джинсы, он нацепил на правую руку напульсник, подаренный старшим братом в последнюю встречу.
Он ехал в место, которого толком не знал. В дорожном рюкзаке, который Хайн взял с собой, была только карта  города на немецком языке, два яблока, пара чистых салфеток и севший плеер. Чтобы чем-то себя занять Миттенхайн всю поездку не отрывал взгляда от мелькавших мимо пейзажей, однако не находил ни в старых домах, ни в густо засаженной зеленью местности прелести. Никакой красоты, только фотографии как с путеводителей. Автобус почти не трясло, но одного из пассажиров все же вырвало. Миттенхайн не заметил бы этого, если бы не учуял запах — кислый, отдающий разложением. Адольф натянул повыше ворот светлой рубашки, стараясь не смотреть на пол и не слышать ругани других пассажиров. Его трясло от отвращения.
— Нет, ну угораздило же тебя! — ворчал кто-то густым басом. — Мог бы повременить с этим делом, до города всего ничего осталось. Приехал — и радовал бы содержимым своего желудка местных чистюлей.
— Да ладно тебе ворчать, Берт, — пытался урезонить его сидящий рядом сосед.
Адольф вздохнул и уткнулся лбом в оконное стекло. Разговоры его утомляли. Остаток пути прошел в тишине. Спустя пятнадцать минут автобус раскрыл двери на первой остановке в городе. Вышли пять человек. Автобус продолжил движение.
Миттенхайн почувствовал сонливость. Плотнее укутавшись в легкую куртку, он чуть не проспал свою остановку. Когда они проехали центр города, Адольф вздрогнул и проснулся. Он вскинул вверх руку, беспокойно озираясь по сторонам. На лице был написан страх потерявшегося ребенка.
— Остановите, пожалуйста, я дальше не еду!
Водитель, что-то неразборчиво ворча, нажал кнопку открывания дверей. Хайн подхватил рюкзак и пулей вылетел из автобуса.

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]
Заслышав призывный клич, Миттенхайн и не подумал останавливаться. Он припустил бежать, что есть мочи — попасться под руку возмущенному случайным столкновением человеку в его планы не входило. Один Бог ведает, что могло прилететь от незнакомца: кулак потяжелее или отборная порция мата пополам с нравоучениями. Бегал Адольф вполне сносно, равно как выполнял норму по физическим упражнениям, еще ему неплохо давался спуск с горного склона. По последнему — рекорд школы. Но у этого была своя цена. Пробежав метров пятьдесят, Хайн почувствовал, как тяжелеет тело, каменеют мышцы ног, срывается дыхание.
Разрядом полыхнула в мозгу мысль.
Бежать! Перехватив рюкзак поудобнее, Адольф утер пот со лба. Улицы приветливо распахивали свои объятия, маня заглянуть в каждую из них, но пока бежать нужно было по открытому пространству — так выше шансы, что полиция сцапает преследователя, если тот вдруг вздумает стрелять... вряд ли рискнет, но чем черт не шутит...
Но на первом же перекрестке незадачливый бегун умудрился запутаться в собственных ногах и едва не упасть. На следующем Адольф все же добил план по травмам в этом месяце. Колено ссаднило, джинсы в том месте порвались. Поднимаясь на ноги, Хайн привычно отряхнулся. Сунул руку в задние карманы джинс.
И тут он понял, что чего-то не понял.
В заднем кармане джинс было подозрительно легко. Водился за Миттенхайном такой грех: совать важные документы в самые неподходящие для этого места, а потом, потерявши, плакать и корить судьбу за то, что та допустила подобное. Кто еще подходил на эту роль лучше, в отсутствие старшего брата и достаточной концентрации внимания? На бегу проверив карманы, Хайн почувствовал, как его накрывает новой волной паники: паспорта нет! И тут же зашевелились мысли, началось присчитывание вариантов — все как учили за школьной партой. Без документа, конечно, примут обратно в школу (вход по отпечаткам пальцев, как будто бы на подобный случай), и если очень постараться, то можно вызвонить Августа из Женевы и упросить отвезти прямиком к главным воротам. Но избежать побоев все же хотелось больше, чем возвращаться к автобусной остановке.
Преследователь не отставал. Хайн ускорился.
"И чего ему от меня надо?.. Документы я потерял, ценностей с собой нет.."
На бегу он ни разу не обернулся, поэтому понятия не имел ни кто за ним гонится, ни какова их разница в скорости.
Миттенхайн, тяжело дыша и дико озираясь по сторонам, наконец, выбрал путь. Забежал в ближайшую подворотню, где надеялся  затеряться. И тут же он оглушительно чихнул. Бегом он поднял с асфальта тучу пыли, которой теперь дышал. Похоже, что в тщетной попытке скрыться, он оказался в месте, которое меньше всего подходит на роль поля для игры в догонялки.
И без того узкий проход был перекрыт металлическими ящиками, внутри кое-как лежали строительные отходы не первой свежести. Рядом валялись полусогнутые ржавые металлические прутья арматуры, листовки с приглашением посетить ближайшее кафе. Хайн даже споткнулся о пару бревен. Подобное попустительство со стороны городских властей могло вылиться в крупные суммы штрафа тому, что свалил здесь отходы. Но шаги и новый негодующий возглас зазвучал совсем близко и Адольф решился.
С горем пополам он взобрался на ящик. Под ногами хрустнуло стекло, потом мир резко качнулся и Хайн со всего размаху грохнулся на спину, подскользнувшись на плотном целлофановом пакете с опилками внутри. При падении он ничего себе не сломал, но больно ударился затылком о край ящика. Чувствуя, как глубоко засело в ладони и шею мелко побитое стекло, Хайн почему-то отказывался думать, сколько литров неметафорической крови он уже пролил.

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]
Идиот?
Нет. Да. Может быть. Верного ответа на этот вопрос не существует, пусть и вариантов всего три. При желании конечно можно пуститься в дебри рассуждения на тему "велика ли вероятность оказаться не дураком, навернувшись на горке строительного мусора", расставить приоритеты, попытаться хотя бы утвердительно кивнуть. Но не так умен был Хайн, как его малевали. Рассуждать здраво мешала острая боль в затылке и тупая — в руках, выбирать наилучший для себя вариант развития событий — воззрившийся на него парень странной наружности (ох и не добрый же у него, наверное, взгляд), а кивнуть — элементарная забывчивость.
Двадцать мыслей одновременно может думать  только Август. Причем параллельно с размышлениями он что-нибудь делал: писал от руки, спасал кого-нибудь из неловкой ситуации, приканчивал бы свою очередную работу по атавизмам (хочет знать, чего ему опасаться в случае становления Потомком, смешной).
Адольф — однозадачный молодой человек. Он насчитан на ближнюю дистанцию. Которую непоправимо калечил своим присутствием нависший над ним парень.
Миттенхайн глупо улыбнулся. Ему нравилось просто лежать, смотреть на совершенно незнакомое лицо и ничего, ровным счетом ничего с собой не делать. Двигаться он боялся, говорить мешало отсутствие соответствующей потребности. Но рука инстинктивно дернулась, потянулась к другой руке, хотела схватиться за нее и помочь телу встать. Хайн схватился за незнакомого парня, словно тонул, а тот был его спасательным кругом и последним шансом в одном флаконе. С руки осыпалось мелко побитое стекло, точнее самые крупные его части. Микроскопические частицы от неловкого движения конечностью еще глубже ушли под верхний слой кожи. Пока они не причиняли неудобств, но если их в ближайшее время не вытащить — кто знает, какая зараза проникнет под кожу.
— Съездил на экскурсию, блин, — а улыбка все не сходила с лица. Адольф приподнялся, одной рукой вцепившись за низ серой толстовки. — Неудачник.
Поскольку парень мог решить, что над ним издеваются, Хайн торопливо добавил, испуганно подняв взгляд. — В смысле, я неудачник.
С чужой помощью Адольф транспортировал себя с вершины горы строительного мусора. Его ноги ступили на грешную землю и остались недвижимы в течение нескольких секунд. Обрадованный подобной стойкостью своих конечностей Миттенхайн, опираясь на чужое плечо возвестил, что да, ничего не сломал и да, он способен стоять на своих двоих сам, но стоило ему высказать мысль вслух, как силы его оставили. Голову повело, и Адольф зашатался как буй во время прилива.
Вот потеха-то будет, если он падёт к парню в ноги.
— Извините, можно я так постою несколько минут? Голова кружится так, что жесть просто... — пару минут Миттенхайн провел с закрытыми глазами. Было темно и очень спокойно. А потом мир завертелся, закружился в быстром танце... он едва не упал на колени. — Жесть, — гораздо определеннее высказался Миттенхайн.
Звон в ушах. Каким-то внутренним чутьем Адольф осознавал, что травмы и правда отсутствуют, но сотрясения мозга избежать не удалось. Надо проверить точнее. Скорая не приедет, пока ее не вызовут, а Адольф пока хотел побыть наедине с самим собой. Ну и парень этот... Хайн посмотрел на него мутным взглядом, но улыбка сошла с его лица. Ее сменил вежливый страх перед тем, кто бежал за ним (ну не просто так же парень мимо проходил), и кто, узрев несчастье Миттенхайна, не то пожалел его, не то побрезговал добивать.
Очень кстати.
Время соблюсти формальную вежливость, от которой у Адольфа в другое время зубы сводило. По-хорошему, следовало бы драпать на другой конец улицы, но в нем проснулся интерес. И засыпал природный параноик, уступая место ролевой модели "мальчик из хорошей семьи попал в неприятность".
— Вас как зовут? — ..но инстинкт самосохранения, помноженный на иррациональную боязнь всего и вся, заставлял выкать, хотя в пыльном переулке стояли два ровесника, а не мужчина средних лет и щуплый школьник. — Можете помочь? Нужно проверить мои зрачки на реакцию... Пальцем поводить из стороны в сторону. — Адольф изобразил то, о чем говорил. — Сможете?
А мысли о потерянном паспорте ушли куда-то под подушку из блаженного отсутствия мыслей.
В его глазах читалось беспокойство.

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]Про счастливых людей говорят "в рубашке родился". А что говорят о человеке, которого пять минут назад достали из мусорного бака?
"Повезло, наверное". Да, именно везению Адольф был обязан отсутствию серьезных травм и мгновенно подоспевшей помощи в лице странного мальчишки. Он заботился о Хайне с таким видом, будто тот скоро богу душу отдаст. Торопился, беспокойно заглянул в глаза перед тем, как исполнить просьбу.
Адольфу стало очень неловко и стыдно, хотя по сути не случилось ничего необычного: ну убежал, напуганный внезапным окриком, ну ударился затылком о кусок бетона когда поскользнулся, — а теперь Хайн прячет глаза, будто провинившийся школьник первого года обучения, пойманный за чем-то нехорошим.
Хайн ковырял носком ботинка мостовую и смущенно пробормотал извинения. Но он не думал пока, что Каин и есть его преследователь. Скорее сверстник воспринимался как вовремя подоспевшая помощь, а не первопричина синяков и травм.
— Каин... необычное имя, — сказал Адольф, пока перед его лицом туда-сюда провели пальцем. — А я Адольф. Миттенхайн. — Голос даже повеселел. — Вы... ты...? Давно здесь? Я вот в гости неудачно приехал...
От предложения купить воды Хайн округлил глаза и замахал руками. Нет-нет, вы что, какая вода, все в порядке, честное слово, пить совсем не хочется! Ужасно не хотелось чувствовать себя обязанным. Адольф конечно потерял паспорт, а не кошелек, но ему очень не хотелось оставаться одному. Мало ли, тот тип с остановки его нагонит и отметелит. Но тут его поймали за руки и принялись вытаскивать застрявшие там мелкие осколки стекла, краски и чего-то еще. Адольф испуганно вздрогнул, будто до него только сейчас дошло, что все это находилось в его теле и причиняло неудобства.
Он завопил, дернулся было с места, но его все еще держали за руки. Болевые ощущения почти прошли, по крайней мере притупились на время, и Хайн был обязан этим Каину. 
— Не оставляйте меня одного, — взгляд его глаз стал тревожным а губы задрожали. — Если тот человек, что гнался за мной найдет меня здесь... то при вас он хотя бы не будет меня бить.
Хайн положил ладонь на затылок и обнаружил, что он мокрый. Поднес ладонь к лицу поближе, долго рассматривал. На идиота он искренне обиделся, правда постарался не показать этого ни лицом, ни во взгляде. Получилось хреново, его выдала интонация.
— А вы не побежали бы на моем месте? — Положив руки на колени, спросил Адольф. И тут же понял: нет, Каин не стал бы делать таких "глупостей". Чувство обиды на самого себя поглубже пустило в Хайна свои корни. Он вздохнул. Свел плечи. Смотрел как побитый щенок. — Я человека сшиб когда из автобуса выходил! Он же... ему же было обидно! Он побежал за мной, из-за этого опоздал на автобус и теперь наверняка жутко зол на меня... А вдруг у него травмы посерьезней, чем мой разбитый затылок? Вдруг он под машину попал, пока бежал за мной?

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]На каждый вытащенный из руки осколок приходилась минута сердитого шипения. Никто не посмотрел бы косо, вздумай Хайн орать на всю улицу, но ему было слишком стыдно вести себя как потерпевший. В самом деле, он цел, почти чист телом, а скоро будет идеален в этом отношении благодаря Каину, и еще он почти хорошо себя чувствует. Только голову слегка ведет и подташнивает, но если не закрывать глаза и смотреть на сосредоточенное лицо сверстника, все можно перетерпеть.
Адольф удивленно вскинул брови, но остался недвижим. Любое резкое движение могло привести к попытке организма вытрясти из себя желудочный сок, а это не очень красиво.
— Да? Правда? — в голосе послышалось облегчение, смешанное с детским каким-то восторгом. Каина нужно обнять, обязательно нужно! Хорошие вести он принес. — Скажи, ты с ним знаком? Видел его? Он наверное не стал преследовать меня дальше второй улицы, просто плюнул и ушел... да, наверное так все и было... — Хайн все-таки не выдержал и коротко вскрикнул, когда Каин вынимал особенно крупный осколок. — Если увидишь его - передай мои извинения, ладно? Все-таки неприятно, когда человеку из-за тебя грустно.
О да, Адольф искренне в это верил. Не в то, что он причина всех бед на этой грешной, а в то, что если грустно другому, то перед ним нужно извиниться таким вот корявым способом. Вместо того, чтобы сначала подумать и не сшибать прохожего с ног, возбуждая в нем гнев и агрессию, можно было осторожно сойти на остановке, пробормотать неразборчиво "не бейте меня", пройти до ближайшего табло с картой и набрать номер Августа, предупреждая о задержке.
Он бы понял.
И приехал бы сам.
Да, этой глупой ситуации можно было избежать. Но Хайн был Хайном, и это было уже никак не исправить. Хорошая мысль приходит опосля, а Адольф провожает ее кончиками своих ушей и так же хорошо видит ее на горизонте.
А тем временем Каин нес одну хорошую весть за другой, вызывая все новые волны поводы восторгаться собой и быть благодарным. И никто не гонится за его новым знакомцем, и бить его тоже никто не будет. Адольф напряг руки, приготовившись взять тощее тело в захват, даже чуть пригнулся, стараясь игнорировать боль в затылке.
— Ты классный! — Хайн упал на колени, но быстро поднялся и обнял-таки Каина за плечи. Потом увидел реакцию, смутился и отошел чуть в сторону, спрятав руки за спиной. До ближайшей аптеки было всего два квартала.
— Я приехал к брату, — поводов восхищаться Августом было не меньше, чем Каином. А тот оказывается никуда не смешил и был рад проводить его! Адольф так и засветился от распиравшей его радости. — Ты знаешь, где находится федеральное собрание Швейцарии? А?.. Мой паспорт? Спасибо...
Он совсем о нем забыл! Его документ даже не выглядел потрепанным. Каин оказался вторично зажат в крепких тисках рук Адольфа.
Все-таки Каин - отличный человек, а эта встреча -  начало отличной дружбы.

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]— Прости, прости, прости, — услышав просьбу Каина, Адольф поспешно убрал руки за спину и принялся тереться пальцами друг о друга. Голос сверстника звучал не очень дружелюбно, не следовало злить ново обретенного друга и совершать то, о чем впоследствии придется пожалеть. Каин может передумать, развернуться и уйти, оставив Хайна одного. — Больше не буду. Просто, понимаешь, ты первый человек за долгое время, который... согласился мне помочь.
Уважать личное пространство человека Хайн не умел, он просто не подозревал, что кто-то может отказываться от благодарной улыбки и крепких объятий. Семья стояла особняком: мать и отец редко поощряли проявление чувств по отношению к себе, зато старший брат заботливо умилостивил жадного до эмоций Адольфа. Обнимал, когда видел, что это необходимо, готовил, гулял с ним. Правда, после того, как Август переехал  Миттенхайну приходилось заботиться о себе самому. Получалось из рук вон плохо, что сейчас, что три года назад.
Приятно, когда есть кто-то рядом, пускай Каин не похож на доброго парня.
Хайн подарил ему одну из сотни застенчивых улыбок и ощупал руки, желая убедиться в отсутствии под кожей посторонних предметов. 
— Федеральное собрание Швейцарии, — с готовностью подтвердил Адольф, снова вернув себе улыбчивый вид. — Оно где-то в Берне, но бумагу с адресом я потерял пока бежал сюда, а телефон оставил в школе. Я учусь тут, почти рядом с городом.
Миттенхайн задумчиво пожевал губу.
— Мы где-то в западной части города, только сюда приходят автобусы из того места, где я учусь... добраться до места можно либо на машине, что будет быстрее, либо на своих двоих... — увидев телефон Каина Адольф внутренне возликовал, даже подпрыгнул на месте от удовольствия. Он согласен, его новый друг пойдет с ним, проводит до места! Едва удалось сдержаться от новой порции проявления чувств, но руки уже потянулись чтобы обнять Каина. Чтобы сгладить острые углы и не получить по лицу, Хайн нелепо всплеснул руками и снова спрятал их за спиной, наклонившись и внимательно вглядываясь в карту.
— Туда четыре километра топать? — удивление не могло скрыть ничто. Как и досаду. Адольф нахмурился, почесал переносицу, поправляя несуществующие очки. — Есть один выход... сколько сейчас времени? Ого, почти конец рабочего дня... так... Каин, ты можешь набрать номер, который я тебе продиктую? Человека на другом конце зовут Август, Август Миттенхайн, он секретарь в совете кантонов. Попроси его заехать за нами? Пожалуйста, — видя, что Каин сомневается, Адольф сложил ладони в молитвенном жесте и проникновенно заглянул сверстнику в глаза.
Продиктовав номер, Миттенхайн прикусил нижнюю губу и отошел на пару шагов вправо. Каким будет ответ?

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]— Но почему? — удивленно и в то же время расстроенно пробормотал Хайн. Поняв, что вопрос остался неуслышанным, он прибавил голосу громкости и драматических ноток. Адольф  совершенно искренне не понимал отказа Каина. Ведь машина — это даже не общественный автобус и не свои две конечности. Это гораздо удобней! Хайн даже подергал Каина за штанину, состроив расстроенное лицо. — Каин, поедем! Пожалуйста! Ты хороший, еще и мне помог, позволь отплатить тебе тем же!
Настырность Адольфа когда-нибудь сведет его в могилу. Миттенхайн действительно не хотел расставаться с Каином, он видел в его лице друга. Неидеального, лишенного того самого, "понимания", как сказал бы Август, но ведь друзьями не всегда становятся за чашечкой кофе! Иногда жизнь подкидывает варианты посложнее. И дело все в том, чтобы правильно распорядиться подвернувшейся возможностью.
Адольф намеревался биться за дружбу Каина до конца.
Переминаясь с ноги на ногу, он, волнуясь, ждал. Что ответит Каину брат, да и вообще ответит ли? С чужими для него людьми Миттенхайн-старший общался ужасно официально, по-деловому сухо. Хайн даже дыхание на несколько секунд задержал.
А потом Каин дал ему трубку.
— Но... но Каин! — Отчаянием Хайна можно было утопить круизный лайнер. Он тяжело вздохнул и с обреченным видом приложил трубку к уху. Короткие гудки сменились частыми — брат сбросил звонок. Адольф стиснул зубы и повторил набор. 
Сброшено, сброшено. Повезло только на четвертой попытке.
— Август Миттенхайн, слушаю.
Адольф подскочил от испытанного облегчения и, забывшись, на радостях обнял Каина.
— Август, это я, Хайн! Я тут слегка потерялся... у меня нет карт, я не знаю, как к тебе добраться. А мой друг говорит, что до тебя идти далеко и... я зачем звоню... ты... не поможешь мне? Может, приедешь и заберешь нас? Заодно друга подвезти надо...
— Дай твоему другу трубку, — сухо попросил Август. Адольф с виноватым лицом передал Каину телефон.
— Здравствуйте, с вами говорит Август Миттенхайн. Я понял просьбу брата, но к сожалению не могу заехать и забрать вас прямо сейчас. Дела. Вы не могли бы добраться до центральной улицы и переждать где-нибудь пару часов? Можете зайти в кофейню, она там одна. Закажите там что-нибудь и ждите меня. Я подъеду и расплачусь за вашу помощь. Договорились? Хорошо.
И не дожидаясь ответа собеседника завершил вызов.
Хайн нерешительно подергал Каина за низ толстовки.
— Что он сказал, Каин?.. куда нам идти?

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]— К набережной? — неуверенно переспросил Хайн. — Ты уверен, Каин?
Адольф отвратительно знал город. Да, несколько раз в год судьба заносила его в Берн, но знаний о том, какую улицу нужно пересечь, чтобы добраться до места назначения вовремя или о том, где можно срезать, чтобы сэкономить время так и не прибавилось. Хайна в Берне на каждом шагу сопровождал Август и поэтому у мальчишки даже мысли не возникало, чтобы что-то запомнить.
Но топографический кретинизм можно было обратить себе во благо. Судя по выражению лица Каина, когда разговор закончился, старший брат не пожелал — или, всего вероятнее, не смог, приехать сразу же. Он вообще редко когда делал что-то по требованию, исключения составляли лишь ценные люди и бумаги.
Адольф к категории ценного видимо не относился.
Ну и ладно, ну и пусть себе копается в своих бумажках! Хайн радостно и широко улыбнулся Каину. Не будь его рядом, что бы он тогда делал? Паниковал, наверное. И уж точно не провел бы несколько неприятных минут лежа в куче строительного мусора. Но думать об этом с каждой минутой хотелось все меньше и меньше. Самое неприятное осталось позади, теперь можно было по-настоящему расслабиться!
— Хорошо! — кивнул Хайн, следуя за новым другом, на ходу закидывая паспорт в рюкзак и повесив его на плечо. Он опомнился и обеспокоенно подергал Каина за толстовку. — А у нас есть деньги? 
Деньги были, вот и все, что Адольф услышал. Еда! Хайн не ел целую вечность. Последним, что он держал во рту, была булочка и сырный суп. В каникулы в школьной столовой хорошо кормили. Пища была важным составляющим хорошего самочувствия.
Адольф шагал то в ногу с Каином, то чуть отставал и, подпрыгивая, догонял друга. Руки он держал за спиной и всю дорогу доверчивая улыбка не сходила с лица.
— Август? — Каин задал сложный вопрос. Адольф на минуту даже задумался как описать человека, с которым не виделся очень долгое время. — Ну, он вообще сложный парень! Сухой, совершенно не умеет общаться с людьми. Ну, такой, — Хайн замахал руками, словно собирался взлететь. — Официальный! С семнадцати лет вкалывает по трем работам и ведь не ради денег!
Увидев впереди летнюю веранду кофейни на набережной, Адольф пулей устремился туда, схватив за руку Каина. По дороге тот едва не споткнулся, но удалось избежать падения. Плюхнувшись на кресло, Хайн вытянул ноги. Ветерок приятно обдувал его.
К ним подошел официант. Адольф без раздумий заказал себе кофе с мороженным. Выслушав заказ Каина, молодой официант удалился.
Хайн побарабанил пальцами по столу.
— На самом деле, мы с братом редко видимся. С тех пор, как он переехал в Берн, мы виделись раза три-четыре, каждый раз не дольше двух-трех дней... большую часть времени я проводил в одиночестве.
Взяв с подноса свой заказ Адольф, забыв от счастья про ложку, попробовал мороженое пальцем.
— А ты, Каин? Расскажи о себе!

[AVA]http://sa.uploads.ru/l1WTb.png[/AVA]Женева была большим городом, местом со своими правилами жизни, она пугала маленьких людей, и в то же время она манила к себе. Адольф очень-очень хотел переехать в этот город когда закончит школу. Поэтому Каин, и без того казавшийся Хайну очень крутым, вдруг поднялся на уровень выше. Знал ли он, что только что стал чуть ли не примером для подражания? Вряд ли.
Адольф подался вперед, его лицо снова перекосило в улыбке. Он знал, что связи нужно строить с детских лет, при первой удобной возможности и ее нельзя ни за что упускать. Так делал в свое время Август, и он смог высоко подняться именно потому что его метод себя оправдал.
Вот и Хайн решил ни в чем ему не уступать. Когда Каин отпил кофе, он решился огорошить друга новой порцией вопросов:
— Правда? Как там в Женеве? Ну, жить я имею в виду... — Хайн покрутил в руках и отложил на стол ложечку. Мороженое он все-таки ел пальцем. — Я слышал, там преступность есть... в больших городах ее много, но люди же как-то живут! Тебе нравится там?
Вообще, Адольф уже успел понять, что Каин не из той породы людей, что охотно заводят новые знакомства. Он был странным парнем. У него были хорошие родители (как показалось Адольфу), приличная школа, даже машина была! Родители брали сына с собой, когда путешествовали, а ему это не нравилось и казалось скучным. Вроде бы учился в хорошей школе, жил спокойной жизнью, но и это казалось пресным.
Но он все равно был классным! Именно потому что имел что-то, что притягивало взгляды. Внутренний стержень, который с годами наверняка станет только прочнее.
Радует, что Каину хотя бы понравился Берн. Миттенхайн улыбнулся и в два захода умял остатки мороженого. Вылизав стаканчик дочиста, он отставил его в сторону и с интересом посмотрел на телефон сверстника.
— А, мы с родителями переехали в Берн! Почти сразу после моего рождения. Я тут рядом учусь, в международной школе имени Кеннеди. Строго там ужасно, зато горы и библиотека хорошая. Покой, воздух свежий.
Разговор прервался и с полчаса каждый из мальчишек провел наедине со своими думами. Потом Адольф поднял голову и нерешительно потянулся к мобильному Каина.
— Можно я посмотрю? У меня совсем простенький, а тут такая крутая модель! Можно, а? Каин?