В планы Рейвена не входило бродить по городу среди ночи, но так уж сложилось, что обстоятельства хотели класть на его планы.
Он, как всякий хороший мальчик, валялся вечером на кровати, жевал хлопья, выуживая их пальцами прямо из пачки и ничем не запивая, листал книжку, которая рухнула на него, пока он шел мимо книжной полки, и никого не трогал. Безобидней, чем Рейвен сейчас, был разве что грудной младенец, да и тот орал.
Сначала появилось предчувствие опускающейся сверху задницы, но Рейвен принял его за обычное чувство голода и попросту начал засовывать руку в картонную упаковку чаще.
Потом в дверь постучали.
Рейвен, который гостей не ждал, но всегда им был рад, пошел к двери и приоткрыл ее. Глазка не было: на такие мелочи он никогда не разменивался, зато цепочку повесил в первый же день.
— Поболтаем? — предложили ему.
Взгляд человека Рейвену не понравился. Он видел много обдолбанных парней и барышень, но этот отдельный экземпляр казался выходцем из ада: у него были горизонтальные зрачки, они будто не фокусировались, смотрели на все лицо Рейвена разом и вообще никуда. Сразу стало стремно.
Рейвен, ласково и очень по-доброму улыбаясь, тут же согласился:
— Ну ладно, давай, только дверь открою.
Разумеется, чтобы снять цепочку, нужно было сначала дверь прикрыть, что Рейвен и сделал. А потом, пока козломордый не опомнился, припустил к окну, из которого очень удачно можно было выбраться на пожарную лестницу. Рейвен подбирал квартиру, не прощаясь с параноидальными мыслями, потому что знал, что уж лучше перебдеть, чем потом снимать свои же кишки с потолка.
Пока он бежал по квартире, в дверь начали ломиться. Рейвен, каким-то чудесным образом подумавший мозгом, схватил сумку, которую еще сегодня тащил с собой на лекции, сиганул из окна, больно приземлился на лестницу и поскакал вниз.
Нужно было где-то спрятаться, но людное место казалось Рейвену опасным: лица козломордого он не запомнил, только эти ненормальные глаза, от которых все внутри ощетинилось и сделало пару десятков непрерывных сальто. Проще сказать, от жуткого визитера его мутило. Встретить его неожиданно в каком-нибудь клубе можно было приравнять к фатальному бедствию. Еще меньше Рейвен был бы раз увидеть его в пустынном переулке.
С помощью коротких логических соображений Рейвен пришел к выводу, что ему срочно нужно сходить в гости в ближайший радушный дом. Он выудил из кармана штанов мобильный телефон, чудом попадая в сенсор, нашел номер Каина в телефонной книге, приложил к уху. Этот был не тем человеком, который без проблем принял бы Рейвена в ночи, но как-то так выходило, что в трудную минуту лучше бежалось именно к нему.
Каин трубку не брал. Рейвен решил не мелочиться и забежать в гости так, как есть.
После пар он забежал в магазин, купил три банки пива и забыл из в сумке. Кто ж знал, что он такой молодец? Главное вообще своевременность.
Чувство того, что за ним продолжается погоня, не покидало Рейвена долго, а потом очень к месту притупилось, когда он пару раз повихлял по дворам, перепрыгнул через один забор и окольными путями, пробираясь прямиком через кусты и не жалея ни одного долбаного растения, добрался, наконец, до дома Каина.
Когда дверь открылась, Рейвен успел десять раз мысленно воззвать к половине богов, которых он знал, а филология предполагала знакомство с кучей мифологических персонажей. Каин появился в поле зрения на "аидперсефонагребаныйматьегосет". Рейвен тут же лучезарно улыбнулся ему и, наплевав на всякие правила приличия, просочился внутрь, отодвинул хозяина квартиры в сторону, прижался спиной к двери, захлопывая ее и наслаждаясь звуком щелкнувшего замка.
— Да я, знаешь, купил пивка и понял, что пить его не могу без своего любимого друга Каина! А пока его нес, оно согрелось, но мы сейчас спасем ситуацию, ты не переживай, — Рейвен болтал как ни в чем не бывало и уже сам нашел и кухню, и холодильник: даже открыл последний, а теперь рылся в сумке, выуживая оттуда по банке пива.
Он повернулся, прижался спиной к прохладному металлическому корпусу и заулыбался, будто действительно пришел в гости, притом делал подобное каждый день, а не в очередной раз решил скинуть с себя груз проблем и бед. Было бы очень обидно, очухайся сейчас полусонный Каин, схвати его за шкирку и вышвырни на улицу к козломордому, но Рейвен искренне надеялся на понимание и прощение.

Отредактировано Рейвен Чельберг (02.06.2014 04:25:49)

Рейвен пожал плечами: вера Каина ему сейчас была не особо нужна, а вот приют — очень даже. Тем более, он ведь лгал. Рейвен никогда не ходил ни к кому просто так, а уж здесь бы точно не появился без повода. Все-таки он не был дураком и знал, где ему рады, а где — нет.
Только ему было на это плевать.
— Что?! — Рейвен изумился с такой искренностью, что чуть сам себе не поверил. — Ты не считаешь меня своим другом?! Каин, ты бездушная сволочь, ты только что разбил мое сердце!
Он схватился за грудь и плавно съехал вниз по холодильнику, пока не остался сидеть у пола. Удачно появившийся повод подурачиться однозначно спасал положение: у Рейвена ужасно тряслись колени, он не был уверен, сколько сможет простоять и получится ли опуститься на стул плавно, а не рывками.
Рейвен понимал, что на самом деле ему не весело, это защитная реакция организма. Он паниковал, был в настоящем ужасе, и теперь мозгу хотелось сделать вид, будто ничего шокирующего не произошло. Если бы Каин принял правила игры и согласился на перебрасывание колкостями, а не сразу перешел к проблеме, возможно, у Рейвена окончательно отлегло бы от сердца. Отвратительно, было бы обидно лет через пять превратиться в такого же собранного и не готового на великие свершения человека, как Каин, так ведь жить невозможно. Или дело в позднем часу?
Вздохнув, Рейвен опустил руки и принялся следить за Каином одними только глазами. На вопрос он не отвечал: думать о козломордом не хотелось, рассказывать как-то тоже не горело. И так будто бы эти глаза все еще пялились на него, хотя, вроде, дурное предчувствие немного отпустило.
"Конечно, ты же у Каина, придурок. Тут все настолько чинно и прилично, что не может вообще ничего произойти".
Наверное, именно поэтому Рейвен периодически врывался в его жизнь: ему хотелось покоя, для которого он не был создан, и уверенности, что все будет хорошо. У него не было постоянных нервотрепок и стрессов, зато когда случалось что-то странное, опасное, так или иначе нарушающее его привычный распорядок дня, — сильнее, чем постоянно нарушал он сам, — Рейвен прямо-таки физически нуждался, чтобы Каин, у которого всегда все было, как казалось со стороны, хорошо, помог с башни этой своей уверенности в завтрашнем дне.
Вон, у него даже стулья на кухне были, а Рейвен на прошлой неделе сломал тот единственный, который оставался в живых с момента заселения.
— Там темно и страшно, Каин, — пробормотал он, надавил пальцами на веки, помассировал их. — Хрен знает что творится.
Рейвен опустил руку, и перед глазами поплыли разноцветные круги. Он проморгался, вздохнул, забегал взглядом по всем столам и полкам, разглядывая кухню, лишь бы только отвлечься и продолжить сохранять спокойствие. Пока он бежал сюда, ему казалось, что в какой-то момент нервы не выдержат: Рейвен был готов орать, что никуда не пойдет и останется жить с Каином, с родителями Каина, с его первой учительницей — с кем угодно, лишь бы не возвращаться больше в собственную квартиру.
Он поморщился, чувствуя себя жалким в этой чистой, ухоженной и правильной кухне.
— Да ко мне тут один в гости хотел зайти... открываю дверь, а у него, ну, глаза с горизонтальным зрачком, как у козла, знаешь? — неловко пробормотал Рейвен. И повторил: — Хрен знает что, короче.
Звучало это ужасно глупо и нелепо.

Отредактировано Рейвен Чельберг (08.07.2014 19:04:53)

Рейвен поморщился, глядя на Каина со смесью раздражения и обиды.
— Ты думаешь, я идиот? — резко спросил он. — Никто из клиентов не знает, где я живу, мне не нужно вавилонское столпотворение из нариков. Хорошо, если человек десять наберется, которые смогут назвать мой адрес.
Поразительно, как быстро люди все забывали. Вот Каин, например, тоже торговал наркотой, только каким-то чудесным образом перестал учитывать различные правила безопасности, как только "завязал". Да и наличие мозгов у Рейвена, кажется, тоже в расчет не бралось.
— Тут-то вся херня как раз в том, что ко мне никто запереться не может, — продолжал он. — Эта паскуда меня, похоже, выследила. Я к тебе сюда такими путями бежал, что сам сейчас точно не скажу, где и как петлял, так что, если начал переживать — нет, тебя он не найдет.
Можно было бы сделать вид, что это забота о Каине, но им обоим было прекрасно понятно, что заботился Рейвен о сохранности собственной задницы, судьба чьих-то еще его не интересовала.
— Не знаю, я решил не дожидаться того момента, пока он заорет "Попался!" и признается, что это был крутой розыгрыш, — кисло отозвался Рейвен, глядя на Каина и рассеяно ковыряя пальцем пол. — Может, и линзы. После того, который мне всю руку разодрал, я стал еще более осмотрительным, чем до этого, знаешь ли, поэтому предпочитаю драпать сразу, как только почую намек на опасность.
Расписывать то, как сходило с ума предчувствие, он не стал. Конечно, многие знакомые предпочитали верить Рейвену, когда он говорил, что должно произойти что-то плохое, но за ним того и гляди было готово закрепиться звание городского сумасшедшего. Все эти твари треклятые, с когтями да глазами... Ведь никто не поверит, ни один человек! Даже ребята, с которыми он был тогда, когда психопат напал на них, потом сомневались, а не ножом ли их так.
Ну конечно, четырьмя ножами. Им встретился гребаный Росомаха.
Каин, вроде, и без того относился к Рейвену не очень хорошо, значит, и вся эта сверхъестественная ерунда репутацию не подпортит.
— А ты знаешь, что одним из животных Дьявола является козел? — тут же приободрившись, Рейвен собрал свои конечности, оттолкнулся от пола и встал. — Может, это был как раз он, а?
Все-таки правильно он сделал, что пошел к Каину: Рейвен даже не стал шутить по поводу того, что не может собраться, пока его не успокоят и не погладят по голове — можно сказать, уже успокоили и погладили.
Он полез в холодильник, по-настоящему хорошо оценил ассортимент, взял не пиво, которое притащил, а молоко и печенье, оглядел кухню в поисках кружек, болтая тем временем:
— С утра же свалю, не переживай. Не обещаю, что не буду заглядывать, но утром меня здесь уже не будет.
Думать о том, куда деваться и как быть, когда всякие странные козломордые мужики знают место проживания, не хотелось, но он не был бы собой, если б не нашел выход из положения.

Рейвен кивнул, хотел было взять кружку, но Каин сам взял ситуацию в свои руки: и молоко открыл, и даже налил его. Вот, спрашивается, и как ему удавалось после этого удивляться, что, случись какая неприятность, бегут к нему? Да Рейвену уже никто около года вот так молока не наливал, максимум — пива или чего покрепче во время пьянок. Или воды, если делалось плохо, а это происходило редко.
Все, что делал Каин, представлялось Рейвену суровой заботой. Не той, на которую горазды бабушки, вроде, приятной, но такой, что от нее не отмашешься. Это было мрачное "о-боже-что-за-придурок-иди-сюда-помогу-а-то-аж-смотреть-невозможно". После такого даже по шее могло прилететь, чтобы потом неповадно было, но до Рейвена то ли не долетало, то ли воспитательный момент Каин упускал.
В общем-то, все было так хорошо, что лучше и не придумаешь, а мрачной обреченности человека, наливающего в кружку с веселеньким подсолнухом, он не замечал.
Рейвен опустился на стул, поставил на стол локоть, причем так далеко, что, когда поставил подбородок на кулак, растекся чуть ли не по половине поверхности.
Может, ему удастся напроситься утром на завтрак? Ну, в самом-то деле, если Каину не жалко молока, то и пары яиц он не зажмет. Или что там едят нормальные люди?
— Ну... так, — он попытался пожать плечами, но в этой позе такой маневр показался сложным.
Рейвен сел прямо, закатал рукав рубашки — клетчатой, немного замусоленной, одной из многих, у него почему-то водились исключительно однотипные — и продемонстрировал шрам. Выглядело достаточно жутко, кожа вокруг четырех широких бледно-розовых полос на плече была темной, коричневато-красной. Такое и не скроешь, если вдруг придется. Он долгое время носил бинт, даже боялся его снимать, а пару раз Рейвен вообще думал, что это месиво никогда нормально не затянется. Можно сказать, что обошлось практически без проблем.
— Все еще чешется и болит, если дотронуться, но, вроде, затянулась, — Рейвен пощупал покраснение, поморщился и раскатал рукав обратно. Его чувство прекрасного не давало в полной мере гордиться боевой раной. Да и боя-то толком не было, только наступившее разом поражение. Обидно, в общем. — Руки бы оторвал тому говнюку, чтобы на людей кидаться было неповадно, вот честно. Это были не самые лучшие мои дни.
Он потянул на себя кружку, поднял, отпил, а потом отставил на стол, но выпускать из рук не стал.
— А что с ним-то, кстати? — Рейвен мотнул головой на свое плечо. — В смысле, ты знаешь, кто это был?
Каин наверняка должен был знать: он вообще знал если не все, то многое, не даром знал ответы почти на все вопросы Рейвена.

Рейвен кивнул. В психа он верил больше, чем во все остальное, к тому же, исполосовавший его парень вел себя очень и очень странно. Рейвен не помнил его лица, он сомневался, что вообще разглядел что-то, кроме общего силуэта, в полумраке, но фантазия дорисовывала и испуганные бешеные глаза, и искривленный рот.
— Ну да, по нему видно было, что он того, — понимающе хмыкнув, Рейвен отпил молока.
Значит, Каин действительно смог наткнуться на того ненормального или хотя бы узнать, что с ним не так. Каким образом постоянно выходило так, что нынешний наркодилер имел связей меньше, чем бывший, было непонятно, но с этим можно было смириться: Рейвен всегда мог положиться на то, что ему все расскажут. Он был уверен, что Каин от него абсолютно ничего не утаивает, а если и делает это, то просто ради отсеивания ненужной информации.
— Развелось психопатов! — возмущенно нахмурился Рейвен. — Честным людям скоро по улицам ходить страшно будет.
Под честными он, конечно, имел в виду себя. Ему хватало мужества признать, что страх был сильнее, чем желание работать в ближайшее время, вот только деньги не появлялись сами. Рейвен понимал, что всякая подобная шваль ходит там, где ходил он сам, значит, встречи с психами были неминуемы. Конечно, не факт, что он еще раз встретит того с когтями или козломордого, но все-таки нужно было быть очень осторожным: если первый тоже мог не разглядеть, на кого напал, то последний уродец приходил явно целенаправленно.
— Уже забыл, — отмахнулся Рейвен. — Пока что помню о козломордом, но о нем тоже надеюсь забыть. Нафиг мне такое веселье, вот серьезно!
Он врал. Если бы ему случилось встретить исполосовавшего его парня, Рейвен непременно потребовал бы ответа. Кроме того, он не сомневался, что второго на него натравил тот, который был первым.
Забывать своих недругов вообще было опасно, а эти два кадра на хороших людей не тянули, как и на тех, кто к нему, Рейвену, нормально относился.
— Спать хочешь? — спросил Рейвен, увидев, что Каин поглядывает на часы. Интонации получились почти удивленными: в это время он сам привык активничать, веселиться и развлекаться. Спать Рейвен ложился около четырех-пяти, а иногда даже позже, но все же понимал, что он один из немногих, кто живет по такому режиму дня. А уж график того, у кого собрался ночевать, соблюдать стоило. — Ну... если хочешь — иди, я тут еще немного посижу.
Рейвен улыбнулся, взял кружку с молоком и разом выпил половину.

— Ой, да не надругаюсь я над твоим холодильником! — Рейвен поморщился, отмахнулся.
Конечно, в его планы входило поесть, но в него бы попросту не влезли все продукты, которые Каин у себя хранил. Да и наглеть все еще не хотелось, а то, что он завалился в чужую квартиру среди ночи, Рейвен за наглость не считал.
— Отстой, — быстро оценил перспективы взрослой жизни Рейвен, не обратив внимания на то, что его от этой взрослой как раз отчеркнули, хотя, в общем-то, сам он себя ребенком не считал. Или кем там еще его периодически норовили назвать? Зато он заметил, что Каин будто бы тоже хотел отделиться, но не выходило.
Рейвен склонил голову к плечу, улыбнулся.
Каина он знал действительно давно. Пожалуй, дольше всех остальных своих нынешних знакомых.
— Хреново. Постарайся, проверни, будь человеком, жрать-то хочется. На обезболе и колесах долго не продержишься, — Рейвен проводил печенье, взял еще одно, чтобы не упустить возможность поесть, хлебнул молока.
Вот она — их реальность: сидят на кухне среди ночи, пьют молоко и кофе, едят печенье и говорят о тяжелых наркотиках абсолютно будничным тоном, с улыбками, будто погоду обсуждают. Рейвен был в достаточной мере идиотом, чтобы ему это нравилось. Не нравилось бы — смог бы найти работу поспокойней.
Каин встал, явно собираясь отходить ко сну. Рейвен выпрямился, наблюдая за его движениями, отслеживая, куда тот ставит кружку, что делает дальше.
— Нарушу все твои запреты, — пообещал он и широко заулыбался. Конечно, он будет вести себя прилично, они оба это прекрасно знали. Рейвену было даже не до телевизора, хотя, конечно, включить и посмотреть стоило: в его квартире такой радости не было.
Каин все же развернулся и пошел, бросив Рейвена одного, который, не сдержавшись, крикнул ему вслед:
— А где мой поцелуй на ночь? — и заржал.
Каин ничего не ответил, Рейвен пожал плечами, допил молоко из кружки, сжевал одно печенье. Нужно было проснуться пораньше, желательно, вместе с хозяином квартиры, развести его хотя бы на яичницу и свалить домой. От мысли, что придется вернуться в квартиру, в которую наведался козломордый, стало не по себе. Рейвен поежился, поставил свою кружку рядом с кружкой Каина, вырубил на кухне свет, подсветил себе путь телефон, вошел в гостиную, закрыл за собой дверь, щелкнул по выключателю. После того, как проморгался, он полез в шкаф, вытащил подушку, кинул на диван, с трудом вытянул толстое одеяло, бросил рядом.
Ужасно хотелось курить. Рейвен открыл окно, высунулся далеко на улицу, закурил, разглядывая кусты, мусорные баки и фонари. Один стоял прямо напротив и мигал. Рейвен перевел свое внимание на него, докурил, отшвырнул бычок далеко вперед, помахал рукой перед лицом, будто бы мог так отогнать запах табака, и оставил окно немного приоткрытым.
Взгляд скользнул по телевизору. Посмотреть стоило... нет, ну его. Рейвен лег на диван, накрылся одеялом, обнял край и вжал его в щеку.
О завтрашнем дне думать не хотелось, о сегодняшнем — тем более, поэтому он предпочел все же строить планы на будущее.
За мыслями, где найти квартиру, Рейвена вырубило.

Рейвена беспощадно будили.
Сначала он услышал голос, хотел было пробурчать, что черта с два встанет в такую рань, потом почувствовал руку на голове и решил вообще не реагировать. Пусть его погладят еще, это же круто, когда аккуратно стараются поднять с кровати, даже как-то мило.
Но рука тут же исчезла, Каин куда-то утопал. Через несколько мгновений раздался шум воды, а Рейвен опять провалился в сон.
Второй раз трогать его Каин не стал: просто завозмущался с порога. И чего так орать с утра пораньше?..
Рейвен честно пытался встать, вчера он даже собирался поставить будильник, но забыл, потому что, собственно, никогда будильников не ставил, предпочитал просыпаться так, как то диктует организм.
Сейчас и мозг, и тело активно сопротивлялись. Рейвен застонал, попытался впечатать лицо в подушку настолько глубоко, насколько это возможно.
Он прекрасно помнил, что вчера случилось, знал, у кого находится и почему, знал, что должен свалить вместе с Каином, как хороший мальчик, потому что никто его, Рейвена, в здравом уме у себя дома не оставит. Вроде бы, он был достаточно безвреден, но бытовало мнение, что чужих людей, занимающихся нелегальным бизнесом, близко подпускать нельзя, а без присмотра оставлять — и подавно.
Каин к числу этих ребят не относился, и подводить его не хотелось именно из-за этого.
— Да ща-а-а... — протянул Рейвен, поднял голову, огляделся.
Каина не было.
Он сел, пытаясь продрать глаза, услышал, как на кухне бормочет телевизор, потер лицо руками, встал, замер, рассеянно почесал живот. Рейвен был чистоплотным настолько, насколько чистоплотным может быть студент, живущий в жалкой захолустной квартире с явным недостатком мебели и предпочитающим проводить все свое время в пьяных дебошах, поэтому страшно хотел почистить зубы.
Рейвен прошагал в ванную, открыл дверь, огляделся, пошарил по всем шкафчикам, но нашел только одну зубную щетку, расстроился. Тогда, не мелочась, он выдавил зубную пасту па палец, принялся тереть им зубы, прополоскал рот водой, умылся, не справился с управлением рук, залил футболку и пол. Рейвен поморщился и вытер лужу носком. Ладно, и так сойдет. Он старался все сделать по-человечески, просто вышло так, как всегда.
Каин занимался кофе. Рейвен застыл в дверях, все еще не в силах нормально воспринимать действительность, потер закрывающиеся глаза.
— Доброе утро, солнышко, — ласково пропел он, стараясь говорить внятно и нормально, но после сна голос был сиплым. — Ты же покормишь меня завтраком?

Отредактировано Рейвен Чельберг (30.06.2014 02:11:05)

— М-м-м, кофе... — Рейвен потянул носом воздух так, будто до этого кофейного запаха не слышал.
Как и следовало ожидать, Каин мастерски парировал все насмешки Рейвена, хотя и вел себя так, будто был возмущен. На него всегда была надежда, как и на то, что он еще недостаточно постарел. Рейвен не был достаточно сентиментальным, чтобы вспоминать, сколько лет они знакомы, но точно знал: давно, раз поставщиком всегда был Каин.
Нет, он не должен был вырасти. Почему он не выбрал Неверленд, как это сделал Рейвен?
— Без проблем, зайчик сделает все так, как понравится солнышку! — он поднял вверх руки, направился в сторону холодильник, открыл его, придержал дверцу плечом.
Ничего кроме яичницы он готовить не собирался, но не из-за того, что не умел: на остальное ушло бы больше времени, а Каин наверняка спешит на эту свою дурацкую работу.
Рейвен прикинул, из чего можно смастерить еду, вытащил сосиски и два помидора, положил на стол, затем вернулся за яйца.
— Передничек? О, не стоит, иначе, чтобы он хорошо сел, мне придется раздеться, а мне так лень! — Рейвен быстро пооткрывал ближайшие шкафчики, в третьем же нашел сковородку, поставил на плиту, сдвинув Каина легким движением задницы, принялся нарезать сосиски.
Готовить он умел, иначе не выжил бы в собственной квартире. Сначала Рейвен, разумеется, питался всякой дрянью, первую неделю даже пытался прожить на чипсах и быстрорастворимой лапше, а потом понял, что еще чуть-чуть — и будет ловить желудок по всему полу.
В общем, школа жизни заставила.
— Если хочешь, я могу даже обед тебе приготовить. И ужин, — Рейвен с усмешкой глянул на Каина, швырнул поверх сосисок порезанные кольцами помидоры, залил все маслом и включил огонь, принялся разбивать яйца. Тут-то он понял, что облажался. Подвис, глядя на четыре болтавшиеся в прозрачной слизи желтка, чертыхнулся, метнулся к холодильнику, взял молоко, ливанул в сковородку, схватил со стола нож и кое-как размешал молоко с яйцами.
— Ты не думай, что я всегда так, это я просто не проснулся! — Рейвен поднял вверх руки, замотал головой.

Рейвен непонимающе хлопнул глазами на Каина, а потом отмахнулся.
— Да ладно тебе, я ж аккуратно! — он и правда был осторожен, болтал только верха, поэтому молоко не до конца смешалось с яйцом и было готово превратить завтрак в катастрофу.
Белок, разумеется, уже побелел и загустел. Рейвен попросту махнул на это рукой — фигурально, а то что-то он размахался с утра пораньше, как ветряная мельница. Он запоздало вспомнил, что вчера вечером собирался быть не досаждающим, занимающим мало места и вообще удобным гостем, но как-то... не выходило.
— Я правда хорошо готовлю, — Рейвен старался не отвлекаться от плиты, хотя ужасно хотелось смотреть на то, как Каин разливает кофе по кружкам. Ой, да ладно, чего он там не видел! — Просто я правда не проснулся, мне еще слишком рано. Мои биологические часы орут, что я стою со сковородкой тогда, когда должен как раз начинать видеть самые крутые сны...
Каин уде начал возмущаться на него из-за скорости. Рейвен шикнул:
—Твое нетерпение испортит мое блюдо, тс-с-с!
Кажется, когда он ткнул в яйцо лопаткой, оно было готово — по крайней мере, так казалось. Рейвен потыкал еще немного, а потом полез за тарелками, разделил яичницу на две ровные половины, сунул одну прямо под нос Каину, а другую утянул себе. В сковородке остался валяться одинокий присохший ко дну кусочек сосиски, который не мелочившийся Рейвен проигнорировал.
— Дальше... м... — Рейвен оторвал вилкой немного яйца, сунул в рот, проверяя съедобность. Он явно мало посолил, но от этого можно было легко спастись. В общем, все-таки хороший из него гость получился, вон, даже завтрак приготовить смог. — Да не, к себе не пойду точно, я же не идиот. В универ схожу, посмотрю, стоит ли он еще на месте.
Рейвен усмехнулся, хлебнул кофе и остался очень доволен. Вот то, что было нужно утром, а не какая-то там яичница — кофе.
Каин смотрел на него, забавно щурясь, и Рейвен, сжалившись над ним, пододвинулся так, чтобы тень от его головы смогла хоть немного закрыть солнце.
— Надо подыскать себе новую квартиру, поспрашиваю там, может, у кого есть знакомые, которые сдают. Все проще, чем мыкаться по всем подряд. Меня это не смущает, но я задолбаюсь уже к концу недели. Чем быстрее подыщу, где жить, тем лучше, а? — Рейвен бодро взмахнул вилкой, будто бы дирижерской палочкой, на деле же ему было достаточно муторно от мысли о переезде. Он был легким на подъем, но где ему попадется такая дешевая и удобная квартира, как эта, в которой он обитал?