Франц не помнил момента, когда "Терновник" превратился в сундук, который буквально ломился от информации. Он был похож на информационную биржу, где сведениями обменивались за спасибо, сведения продавали и покупали, за сведения миловали и убивали - и всё это творилось у него под носом. Будь у него больше заинтересованности, Штейнберг давно бы переквалифицировался в инфоброкера и делал деньги на том, что слышит "Терновник". Хотя, пожалуй, тут он кривил душой и старательно подменял понятия - некоторыми секретами он никогда не делился бесплатно, равно как и не хранил некоторые тайны за просто так. Правду говорят: молчание - золото.
Количество желающих что-либо обсудить без посторонних глаз и ушей всегда было лакмусовой бумажкой состояния женевского сверхъестественного сообщества. "Изнанка" бурлила, каждй день возникали и исчезали различные группировки и кланы, общины и прочие объединения по интересам, каждый хотел иметь влияние и каждый тянул одеяло на себя своими проверенными методами. Крови было много, никто не хотел договариваться мирным путем. И во всей этой круговерти Франца всё чаще посещала мысль: Дом не справляется. Слишком много альтруизма.
Поэтому он не удивился, когда управляющий сообщил, что ангела хочет видеть господин Вернер. Штейнберг кивнул, жестом намекнул на то, что демон может быть свободен, и некоторое время стоял у окна, наблюдая, как по стеклу стекают редкие капли холодного весеннего дождя. На мгновение захотелось окунуться в вечернюю шелестящую тишину, где никто от него ничего не хочет.
Или может быть Координатор просто соскучился и решил заглянуть на рюмочку коньяку?

- Здравствуй, Северин, - в тон собрату сказал ангел, с готовностью пожал сухую ладонь и опустился на стул рядом с бывшим боссом. - Рад тебя видеть. Хорошо, что заглянул, и плохо, что чисто по делу. 
Вернер выглядел несколько уставшим. То ли всё еще сказывается мартовская неудача, о которой Штейнберг слышал и о которой не стал спрашивать, справедливо полагая, что это не его дело, то ли одолевают фанатики, но фанатики одолевают всегда, и эту ситуацию пока никто не в силах изменить. На барную стойку шлепнулась газета и Франц вздохнул.
- Читал, - кратко прокомментировал он. - Пришлось сделать вид, что мне очень смешно, что люди верят во всю эту религиозную чушь, и что это очередная провокация в стиле свидетелей НЛО.
Северин метко подметил - энергетику заведения чувствовали не только существа. Каким-то волшебным образом клуб был облюбован любителями мистики и всяческой религиозной пропаганды, и приходилось тщательно следить за тем, чтобы они ничего не увидели.
- Да есть тут компания одна, - ангел пожал плечами, но было заметно, что ему неприятно затрагивать эту тему, - в последнее время сидят, мнениями интересуются, теории выдвигают, фотографиями делятся. Твои любят наблюдать, поспрашивай на эту тему.
Он замолчал, взял газету и в задумчивости провел пальцем по контуру ангельского крыла.
- Это соблазн, Северин. Ты не знаешь, насколько велико искушение любви. Сила, которую мы можем дать людям, власть, которую мы можем над ними получить. Она напрочь отшибает всякий здравый смысл, заставляет забыть все предостережения и предосторожности. Она поселяет твердую уверенность в собственной неуязвимости. И заставляет ошибаться так нелепо, - помолчал, потом прибавил, - если это успели заснять в таком качестве, я бы побеспокоился о тех, кто вовремя включил режим видео на своих мобильниках. Если это засняли на видео, никакие отговорки про фотомонтаж не помогут. Если хочешь, я могу поспрашивать, меня эта ситуация тоже весьма тревожит. А что за личное дело? Надеюсь, брат не накосячил?

Отредактировано Франц Штейнберг (03.06.2014 17:56:15)

На предложение помощи Франц покачал головой.
- Я справлюсь, Северин. Оправдать то, что видят здесь люди, легко, - ангел подался к Координатору и заговорщицки шепнул, - не кури кальяны в Темном зале.
Отшутился, как всегда. На самом деле его тоже беспокоил нарастающий в обществе резонанс на тему околорелигиозной возни. Существа явно устали таиться, проколов больше, еще немного, и их начнут ловить на улицах и снимать о них сюжеты. Францу была чужда паника и истерика, но происходящее давило на нервы. Он помолчал, потом провел ладонью по волосам.
- Я двно уже подозревал, что Дом перестал контролировать ситуацию. Вряд ли тебе будет интересно мое мнение, но политика Дома мягка и допускает лишь мягкий присмотр. Наставники не воспитывают молодежь. Они лишь приглядывают за ней, некоторые и вовсе вступают с юными учениками в отношения, ставя под удар всю миссию Дома.
Потом вдруг подумал о себе. На скулы лег легкий румянец, незаметный в мягком полумраке бара, но тем не менее ощутимый. Штейнберг не справился как Наставник и до сих пор себя в этом винил. Впрочем, его роль в жизни юного Миттенхайна сейчас ничем не отличается от роли Наставника Дома. За исключением того, что в его руках незарегистрированный Потомок, и Франц с него следованию правилам Дома не требует.
Трудный мальчик. Трудно с ним, трудно с неуравновешенностью, с нестабильностью психики, со склонностью к аморальности и криминалу - Штейнберг не признавался, но из-за отсутствия опыта в воспитании детей и подростков он иногда заходил в тупик и не знал, что делать. Отпускал ситуацию и смотрел, что выйдет. Пока работало.
И теперь в его фото тыкает Северин.  Франц внимательно посмотрел на Вернера. Облизнул губы, взял листок, будто плохо разглядел.
- Хм... что он сделал? - осторожно так. Адольф сегодня вроде бы не должен появиться, да и об особых его проблемах с начальством Дома Франц не слыхал. До сих пор. И если его ищет Северин, значит, тот очень крупно облажался. Вернер, Вернер... - Слушай, тебе бы отдохнуть, что ли. Ты не можешь контролировать всё и постоянно. Хотя, кого я обманываю, - ангел положил фоторобот на стол, мельком глянул на паренька, который, казалось, готов был провалиться сквозь землю, настолько был потерян, - Можешь и делаешь.
Так и хотелось прибавить "Возьми девочек, съезди в отпуск, отдохни по полной программе. Никаких телефонов, газет и интернета, только ты и мир, один на один". Подошел охранник, шепнул что-то, Штейнберг помрачнел.
- А вот и последствия. И почему постоянно "Терновник"? Увидели пернатого, бегут сюда, почудились рожки у прохожего, бегут сюда, - в сердцах бросил он, - Журналистам вход закрыт, фотографам тоже. Хоть чем объясни, не хочу их видеть, - после подозвал бармена и попросил Лонг Айленд. Франц не боялся пить на работе, пьянел он очень медленно, и чтобы свалить его в короткие сроки, требовались очень крепкие напитки. Бармен принес запотевший стакан с коктейлем, ангел размешал его соломинкой, после бросил её в корзину для мусора и сделал глоток, - Очень многие делают себе нечто похожее на глаз на руке. Он демон, ангел или потомок?
Пожалуй, чтобы выдать подопечного, Францу понадобятся более веские объяснения, чем личные счеты. На крайний случай, он разберется с Миттенхаймом сам. Вся проблема в том, что Штейнберг знал двоих, кто подходил под фоторобот, и с которым из них хотел разобраться Северин, еще предстояло выяснить.

Отредактировано Франц Штейнберг (11.06.2014 10:12:18)

- Вряд ли моя харизма привлекает сюда всех этих "свидетелей чудес Господних", - с мягким смешком сказал ангел. Он смотрел, как мучается чувством вины неудачливый виновник новостей. - Можно. Хотя необходимость лучший учитель.
Не стал бы он популярным, если бы информация не приносила такой доход. Естественно, не в денежном эквиваленте. Бери Франц за информационное посредничество деньги, он давно бы жил на Бали в трехэтажном дворце. Но Северин был прав. На красивом личике далеко не уедешь, клиентов держит именно обаяние и харизма. Помноженнные на отточенное мастерство в кратчайшие сроки втереться в доверие и стать своим в доску парнем, лучшим другом, душой любой компании и гостеприимнейшим хозяином. Последнее теперь перло на автомате, подсознательно, поэтому постоянно приходилось контролировать себя и тщательно дозировать расположение к тем, кто его не очень желал. От внимательного взгляда не укрылся подсознательный жест, с которым Вернер схватился за бедро. Памятуя о крепких блестящих когтях Потомка, Штейнберг не удивился.
- Мда, неприятно. Но взгляни на ситуацию под другим углом: артефакт уничтожен и никто им не воспользуется. На мой взгляд, тот удачный случай, когда выражение "ни себе, ни людям" приобретает положительную коннота.. смысл. Жалко, конечно, что артефакт тебе не достался.
Если бы в действиях Миттенхайна просматривалась закономерность, спланированность и организованность, Франц бы беспокоился. Но нет, его выходки всё так же походили на мстю братьев Богарди.
Моран и Мориар. Мориарти.
Шерлока Холмса здесь не хватает. Канонного, со скрипкой и курительной трубкой. Личные мотивы всегда были излюбленным лакомством всех киношных и некиношных злодеев, той плодородной почвой, на которой взращивались цветы зла под названием "Обида" и "Месть". Пожалуй, стоит как-нибудь задать вопрос "ну отомстил ты, а что потом?". Дом существовать не прекратит, а поставить в свете подобного "террора" во главе могут существо, которое будет способно на ответный террор.
Пожалуй, тогда нужно будет паковать вещички и перевозить бизнес от греха подальше. В Лондон, там остались старые знакомые.
- Ммм, здесь важно ощущать границы и не впадать в крайности, - помотал головой ангел. - Я лишь высказал предположение. При тотальном контроле они сорвутся и будут бунтовать, при отсутствии контроля они будут творить херню, чувствуя безнаказанность. Ты посмотри, кто развлекается? Подростки! Это несерьезно.
Он умолк и в задумчивости тянул свой коктейль, глядя поверх плеча Северина. Естественно, ничего не дается бесплатно. Северин за знакомство платит ранами, потерей артефакта и неприятными воспоминаниями, Адольф платит постоянным страхом и невозможностью посмотреть на ситуацию не с точки зрения запуганного беспризорника, а с точки зрения нормального гражданина общества. Франц платит слабостью.
- Насчет твоей просьбы... - наконец сорвалось с губ, - Я подозреваю, о ком ты.
Хорошо, что Северин против насилия. Относительно против. Франц посмотрел на него, и в глазах не было мягкости закадычного друга. Холодок серо-голубых глаз пронизывал Вернера насквозь.
- Знаю, что тебе неудобно и не хочется говорить на эту тему, Северин, но я позволю себе предаться воспоминаниям. Есть одна вещица в Доме которую я забыл, когда покидал его гостеприимные стены. Сейчас она наверняка размещена в секции артефактов или подобных им предметов. Или не размещена и просто лежит в архиве. Дневник Адлера, - дневник бывшего падавана был справедливой ценой за шанс свидеться с виновником взрыва. Звучало, конечно, ничем не хуже "дневника Тома Рэддла", да и по масштабу трагедии Адлер Хайнеманн был, пожалуй, несостоявшимся отступником, который мог бы заткнуть за пояс всю эту шпану и не поморщиться (Франц до сих пор не знал, гордиться ли ему "успехами" ученика или продолжать отторгать то, во что он в конечном итоге превратился - и всё из-за того же недостатка внимания, будь он неладен), но чем не сделка?

Отредактировано Франц Штейнберг (21.06.2014 08:10:51)