— Да поводов куча! — начал было Рейвен, а потом тоже засмеялся и замолчал. Начать стоило с того, что фрау Вульф вообще существовала, находилась в школе и досаждала своими присутствием всем, кому только могла. И наверняка Джу Джин это понимала, можно было даже не продолжать.
Он согласно покивал на слова о том, что стоит держаться герра Шмидта, хотя сам не думал, что это действительно так. Рейвен не верил, что кто-то там может помочь ему в трудную минуту, кроме него самого, поэтому полагался исключительно на себя — и на свое умение перекладывать собственные проблемы на чужие плечи, разумеется.
Правда, на учителей ничего подобного он не скидывал ни разу: как можно доверять людям, которые намного старше тебя?
— Начнем, — покладисто согласился Рейвен.
Он очень старался. Пару раз Рейвен ерошил волосы, отчаянно хмурился, пытаясь припомнить материал, шипел, сдавался и просил Джу Джин напомнить ему то или иное правило. А потом, протянув громкое "А-а-а!", продолжал сам.
Иногда он даже не был уверен, что действительно слышал что-то такое раньше. Или слышал? Рейвен вообще не мог с точность ответить, что сейчас проходили в школе, потому что предпочитал на уроках спать, а не учиться.
— Спасибо, — он неловко потер щеку, во все глаза глядя на репетитора.
Джу Джин была им довольна, она улыбалась, хвалила его и, кажется, чувствовала себя счастливой. Рейвен не отставал: ему безумно нравилось делать все правильно и смотреть на реакцию.
На самом деле, он готов был просто сидеть и пялиться на Джу Джин, слушать, что она говорит, и изредка срываться на полет фантазии. В его мыслях они уже десять раз признались друг другу в чувствах, Рейвен представил ее своим родителям в новом статусе и даже выслушал похвалу от отца за то, что наконец-то взялся за ум. Ему даже пришлось поговорить с родителями Джу Джин — абстрактными азиатскими мужчиной и женщиной, — которые сначала были им очень недовольны, но потом поняли, что никого лучше их дочери не найти, вот он, идеал, самый лучший человек, который вообще рождался на планете...
Рейвен покраснел и попытался скрыть это за удовольствием от похвалы.
Что-то он слишком разошелся.
— Ну... — Рейвен все тер и тер щеку, — нет, наверное, любимого. Раньше музыку любил и рисование, но потом как-то прошла любовь.
Он помолчал, раздумывая. Когда Рейвен был помладше, он часто размышлял на тему того, что ему нравится, а что — нет, а теперь все уперлось в его ночную жизнь и полезло на второй план. Какие школьные предметы, какой интерес, о чем вы вообще?
— Кажется, я все-таки люблю литературу, — признался Рейвен, а взгляд сам собой скользнул на стопку книжек на столе, которую он старательно разровнял, чтобы Джу Джин не подумала, будто он какой-то неряха. — Правда, мне не всегда нравится то, что задают. Скорее, я люблю читать — так будет правильней сказать.
Он опять замолчал, наконец-то перестал тиранить лицо, опять мимолетом подумал о том, какая Джу Джин красивая, и уставился на нее.
— А у вас какой любимый предмет был? И... м... сколько вам лет? Мне вот шестнадцать, а раз вы говорите, что помните герра Шмидта, то, наверное, не очень взрослая, да? — Рейвен еще не успел определить для себя, с какого момента взрослые становятся не просто "взрослыми", а "очень взрослыми", но Джу Джин выглядела очень молоденькой.
...и красивой. Опять Рейвен упирался в это, раз за разом.
[AVA]http://i64.fastpic.ru/big/2014/0604/5c/295d287a80b893aa75da95e15e77825c.png[/AVA]
Отредактировано Рейвен Чельберг (10.08.2014 17:31:24)