Практическое Демоноводство |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Практическое Демоноводство » Архив эпизодов » 01.06.13 Кладбище домашних животных
Время и Место:
От Женевского университета до пригородного леса. Вечер.
Участники:
Алоис Киршнер, Рейвен Чельберг, Жером Морэ и анонимные мужики.
Описание эпизода:
Алоис Киршнер становится случайным свидетелем того, как Рейвена Чельберга насильно увозят на машине неизвестные подозрительные личности.
Предупреждения:
Обсценная лексика, сцены насилия и убийства.
[audio]http://http://pleer.com/tracks/12713382bQsA[/audio]
Отредактировано Алоис Киршнер (31.10.2014 01:12:41)
Когда два рослых и плечистых мужика схватили Рейвена под руки и потащили к большой черной машине, он даже не успел понять, что произошло. Вот он выходил из университета, радовался тому, какой молодец, что наконец-то посетил пары — и вот его уже заталкивают, неаккуратно нагибая голову, в кожаный автомобильный салон, покладистости ради поддают коленом под зад, а потом, не давая времени очухаться, захлопывают дверь. Рейвен ударился головой о переднее сидение и замер, боясь пошевелиться.
Не этого он ожидал от сегодняшнего дня.
Машина мягко снялась с ручника и быстро поехала вверх по улице.
Первые несколько секунд Рейвен отчаянно думал о том, как жаль, что он не дождался Киршнера в здании: выскочил на улицу, чтобы размять ноги и подышать свежим воздухом. Он порядком отвык сидеть так долго на одном месте, слушать, что ему говорят, но близилась сессия, от экзаменов его никто не освобождал, а проявить хотя бы некоторое благоразумие в учебном плане казалось правильным.
В салоне было так душно, будто его закинули в комнату, в которой перед этим одновременно торчала пара десятков человек. Рейвена тряхнуло от этого чувства, смешанного с отвращением, чутье тут же заорало об опасности, настолько близкой и неотвратимой, что ему сдавило горло.
Он знал, кого увидит, когда выпрямится и повернет голову налево, но все же надеялся, что инстинкты ошибаются.
— Здравствуй, мой милый Рейвен, — поздоровался Морэ.
Демон был одет в черное, на нем была даже шляпа с короткими полями, чуть подогнутыми кверху, и хорошо начищенные блестящие ботинки.
Рейвен уставился на них и все никак не мог отвести взгляд. Смотреть Морэ в лицо было страшно.
— Что же ты сразу не сказал, что ты Потомок? — голос Морэ звучал мягко и тихо, будто он вовсе не был демоном: обычный мужчина, решивший по-отечески наставить знакомого мальчишку. — Пообещал, что будешь сотрудничать, а сам носа не высовывал, устроил с помощью моего друга беспорядки в клубе... Так дела не делаются, Рейвен.
Дышать стало еще сложнее. Рейвен вдруг понял, что дело вовсе не в машине и даже не в присутствии демона, а в том, что из него аккуратно, очень медленно вытягивали силы. Выспавшийся и бодрый до этого, он чувствовал, как начинают ломить кости, как болит голова и чертовски сильно закладывает уши.
Он все пялился на ботинки, блеск которых будто начал тускнеть, и осознавал, что это его подводит зрение. Пришлось приоткрыть рот, дышать носом было уже невозможно.
— Рейвен, ты меня слушаешь? — осведомился Морэ.
Рейвен слышал его — и только его, хотя тогда, когда его впихнули в машину, он успел разобрать тихое журчание музыки из магнитолы, шум улицы, доносившийся из приоткрытого со стороны водителя окна, и негромкие разговоры двух мужиков, усевшихся на передних сидениях. Теперь существовал только Морэ.
Закрыв глаза, Рейвен вцепился в колени и низко опустил голову.
— Слушаю, — звуки выталкивались с трудом.
— Хорошо. Посмотри на меня, — приказал Морэ.
Рейвен был вынужден подчиниться. Он хмурился, медленно поворачиваясь к демону, а сменил позу — сел, неестественно выпрямив спину. Морэ улыбался на его действия, рассматривал побледневшее больше обычного лицо и молчал. Они ехали минут десять, Рейвен все смотрел на демона и смотрел, понимая, что попросту не может от него отвернуться, но не знал, почему это произошло.
А потом до него дошло: псина внутри даже не ворочалась.
Рейвен хватил ртом воздух, закашлялся, прижал руку к груди.
— Что случилось? — тут же подал голос Морэ.
— Что вы со мной сделали? Что происходит? — в голове не укладывалось, что псина может лежать спокойно и не пытаться прикончить того, кто представляет опасность для Рейвена. Это было даже абсурдно, ведь пес с каждым днем давал о себе знать все чаще — и, что греха таить, все больше нравился самому Рейвену.
Морэ усмехнулся:
— Ничего особенного, просто маленькое воздействие, даже более слабое, чем то, которое ты произвел на Саймона. А едем мы на прогулку, — и замолчал снова.
Значит, Морэ каким-то образом узнал, что Рейвен является Потомком, а единственная информация об этом находилась у Августа и в Доме. первый вариант отпадал. И ведь, ну надо же, он так старательно не отсвечивал все эти дни, что пошло не так? Рейвен сжимал колени, хмурился и на чем свет стоит ругал всех, кто мелькал в его паникующем сознании.
— Откуда вы узнали, кто я? — спросил Рейвен. Задать этот вопрос не было лишним, ему попросту хотелось знать, где он прокололся.
— Я состою в Доме, мой мальчик, — ответил Морэ. — Моешь посмотреть в окно, тут отличные пейзажи.
Все было проще, чем могло быть.
И страшнее — они выехали за город.
Начало лета не задалось. С двадцатых чисел мая погода оставляла желать лучшего: попеременно шел дождь, сильный ветер грозился выбить стекла, казалось, во всех домах Женевы и смести на своем пути всё и всех. Выходить в такую природную напасть на улицу совершенно не хотелось, но приходилось - вот и с сегодня с самого утра Алоис сидел на парах, промерзший, продрогший, и с недовольством косился за окно. Даже Рейвен пожаловал в университет, а все потому, что на носу - сессия.
День длился ужасно медленно и нудно, и под конец пар Алоис жутко устал и от монотонных голосов преподавателей, и от мрачных лиц однокурсников. Изредка обстановку разряжал Чельберг, когда не тыкался в телефон или не спал у демона на плече, но даже его вспышки веселья не спасали ситуацию. В конце концов, даже на Рейвена угнетающая обстановка надвигающегося студенческого ненастья в купе с отвратительной погодой сказывались не благотворно: он стоически отсидел все пары, но отказался ждать Киршнера, вылавливающего своего научного руководителя по очередной статье, в здании и убежал на улицу.
Встреча с руководителем оказалась короткой, но более плодотворной, чем весь прошедший день, и приободренный Алоис уже через несколько минут выбежал во двор университета, на ходу доставая из кармана плаща пачку сигарет и зажигалку. Он ожидал увидеть Рейвена где-нибудь неподалеку, но его и след простыл. Нахмурившись, демон сунул сигарету в угол рта, чиркнул зажигалкой, сделал первую затяжку и завертел головой, пытаясь высмотреть неугомонного Чельберга в толпе спешащих домой студентов. Обзору дико мешали раскрытые зонты людей - дьявол, все черные или темные, как на похоронах, - и Алоис даже запрыгнул на каменную кадку с завядшими от переизбытка воды цветами. Тогда-то он, наконец, увидел Рейвена.
Точнее - то, как два амбала без лишних церемоний ведут Чельберга к большому черному внедорожнику.
От неожиданности Алоис поперхнулся сигаретным дымом и замер. Но ненадолго. Секунда - и его уже сорвало с места. Он бежал сквозь толпу, стараясь не сводить взгляда с внедорожника, пару раз врезался в кого-то, но даже не удосужился извиниться - слишком много лишних действий и слишком мало времени.
Да, слишком мало времени. На бегу Алоис размышлял, не позвонить ли Августу или тому же Адольфу, который в экстренной ситуации станет Тодом или Мортеном, но в итоге понял, что так потеряет последние секунды, которые у него были, чтобы не упустить внедорожник, на котором вот-вот увезут куда-то опять вляпавшегося Рейвена. Демон не думал, что зря паникует - особенно в тот момент, когда увидел, как Чельбергу наподдают под зад и запихивают внутрь салона.
Он позволил себе оторваться от слежки только для того, чтобы оглядеться по сторонам и понять, как он собирается догонять внедорожник. Своей машины у него не было, и сегодня впервые за всю жизнь Алоис об этом жалел. Но неподалеку, у обочины дороги стояло грязно-желтое такси, и Киршнер, отбросив все сомнения и никому не нужные сожалении, бросился к водителю, стоявшем у двери машины и с интеллектуальным лицом ковырявшем в ухе ключом зажигания.
- Вот деньги, много денег, - пытаясь отдышаться и доставая четыре стофранковые бумажки из кармана плаща, заявил Алоис. - Бери их и быстро едем вон за тем внедорожником.
Таксист снисходительно посмотрел на Киршнера и продолжил ковырять в ухе.
- Чувак, ты что, детективных сериалов пересмотрел? - лениво спросил он и зевнул. - Или ты говоришь точный адрес, или мы никуда не едем.
Ошарашенный Алоис в отчаянии обернулся на внедорожник и увидел, как он быстро срывается с места.
- Твою мать! - выдохнул демон, а потом схватил таксиста за воротник куртки и резко дернул на себя, зло зашипел: - Сейчас ты садишься в свою хренову тачку, кусок говна, едешь за вон тем внедорожником и слушаешь все, что я тебе скажу. Ты меня понял?
- П-понял, - глаза таксиста застекленели, и он покорно кивнул. С каждым днем внушение Киршнера становилось всё лучше и мощнее, и сейчас это ему было только на руку.
- Тогда выполняй, - Алоис буквально отшвырнул от себя незадачливого мужика и дернул на себя ручку двери.
Таксист же так ретиво выполнял указы, что демон едва успел упасть на переднее сидение и закрыть за собой дверь, как машина взвизгнула резиной, и они на полной скорости выехали на основную дорогу.
Алоису повезло, что внедорожник с Рейвеном внутри мчался вверх по улице - так он был как на ладони.
- Видишь черный внедорожник, ландж ровер последней модели, впереди тебя?
- Да.
- Езжай за ним и не смей упускать его из виду, - велел демон и на секунду прикрыл глаза, собирая все свои силы. Что-то подсказывало ему, что сегодня их понадобиться не мало.
В салоне такси воняло удушливо-сладкими женскими духами и блевотиной - если не ей, то все равно чем-то отвратительно кислым и мерзким. Алоис с отвращением поморщился и закурил - уж лучше пусть у него под носом воняет табаком. Таксист покосился на него с осуждением.
- Не могли бы вы не курить в салоне? - заторможенно, заплетающимся языком сказал он, и Киршнер усмехнулся, делая очередную затяжку и увеличивая внушение.
- Не болтай, а включи дворники. Ни черта не видно, - бросил он и больше внимания на таксиста не обращал.
Демон все думал, куда вляпался Рейвен на этот раз. На таких машинах раскатывают, в большинстве своем, или силовики, или мафия. Силовикам Чельберг не сдался. Но даже будь оно так, они везли бы его в участок, а не за город - Алоис проводил взглядом мелькнувшую за окном табличку, извещавшую, что они выехали за пределы Женевы, и с силой потер лицо ладонью. Оставшийся вариант обещал много веселья и задора - для амбалов, утащивших Рейвена, например, но не для самого Чельберга. И уж тем более не для Киршнера, увязавшегося следом.
Светофор.
Такси с силой дернулось и остановилось. Непристегнутый ремнем безопасности, Алоис чуть не вписался лбом в переднюю панель и едва не прожег сигаретой брюки. Выругался, открыл окно и аккуратно выглянул. Внедорожник успел проскочить и теперь несся к лесу, до которого осталось еще несколько километров. Киршнер тоскливо посмотрел на красный свет светофора: если похитители успеют доехать до леса и скрыться в нем, демону придется несладко. В конце концов, он не мог учуять Рейвена на расстоянии - такие фишки были как раз в природе вещей Чельберга.
Нечто, похожее на панику, действительно овладевало Алоисом. Даже мафия не возит людей в лес на переговоры. И дураку понятно, что обычно эти головорезы делают с людьми в лесу.
"Лишь бы успеть".
Когда машина такси оказалась рядом с лесом, внедорожник похитителей действительно куда-то пропал - он свернул за деревянные домики, направляясь в сторону плотного кольца деревьев, и Киршнер потерял его из виду. Теперь Алоису оставалось только выйти наружу и оглядеться. Дождь сыграл им на руку: дорога к лесу была не асфальтирована, размыта водой, и объемные шины ландж ровера должны были оставить четкий след.
На улице смеркалось; за пределами города, вдалеке от фонарей и под сенью высоких деревьев и вовсе было темно. Алоису пришлось включить фонарь на телефоне, чтобы хоть как-то разобрать, что находится у него под ногами, кроме вязкой, чавкавшей при каждом шаге грязи.
Надежды Киршнера оправдались: мало того, что внедорожник оставил за собой след, так и много машин рядом с лесом не ездило. Хотя, будь оно и так, можно было бы воспользоваться простой логикой: в одной из сторон, направо, совсем неподалеку стоял сторожевой домик егеря - очевидно, что никто не стал привлекать лишнего внимания, и внедорожник свернул налево.
Дальше на машине было двигаться опасно. Быстрее, конечно, но действительно опасно. Черт знает, насколько далеко в лес ушли эти ребята, и что будет, услышь они шум или увидь фары другой машины. Поэтому Алоис быстро вернулся к такси и заглянул в салон. Таксист посмотрел на него все таким же стеклянным взглядом, как и раньше.
- Вот что, дружочек, - сказал Киршнер, глядя прямо в эти стеклянные глаза. - Сейчас ты выключаешь фары и ждешь меня два часа. Если через два часа я не возвращаюсь, ты сматываешь отсюда куда глаза глядят и не помнишь ни меня, ни нашего маленького путешествия. Ты меня понял?
- Понял, - кивнул таксист, послушно нажал на какую-то кнопку, и салон затопила темнота.
- Умница, - буркнул Алоис, хлопнул дверью и бросился к лесу, едва не поскальзываясь в непроходимой грязи.
Он бежал, сделав свет фонаря немного глуше, точно по колее от шин внедорожника и постоянно смотрел вглубь леса, выискивая место, где похитители оставили свою машину. И место для своих дел с Чельбергом они выбрали, конечно, презанятное. Алоис не раз слышал или читал про этот лес. Здесь проводились собрания сатанистов, здесь находили пару могильников серийных убийц, здесь часто пропадали люди. В последнем, кстати, подозревали егеря леса и его помощника, но доказательств их причастности так и не нашли. Так или иначе, гиблым местом был этот лес. Наверное, не было ничего удивительного в том, что Рейвена привезли именно сюда.
Задумавшись, Алоис не заметил под ногами какой-то небольшой коряги, споткнулся о нее и, охнув, рухнул. Он успел выставить вперед свободную руку, поэтому и упал на нее, приземлившись на колени.
- Черт возьми, - прошипел демон, поднимаясь и оглядывая себя. Он кое-как отряхнул липкую грязь с руки, а остатки вытер о безнадежно испорченные брюки и поспешил дальше.
Найти машину в темноте, в лесу оказалось делом непростым. Похитители поставили ее под низкими ветвями деревьев, скрыв ее от глаз прохожих - Алоис за милую душу проскочил мимо, и не нашел бы ее, не отрази зеркало заднего вида свет от его фонаря. Остановившись рядом с внедорожником, Киршнер перевел дух. Двадцать минут, двадцать сраных минут он бегал по предлесью. Время утекало от него, как песок сквозь пальцы. С отчаянием глядя в темноту, сочащуюся между стволами деревьев, и совершенно не представляя, как теперь искать Рейвена, не привлекая внимания, демон глубоко вздохнул и - услышал, как хрустнула какая-то ветка за его спиной.
Отредактировано Алоис Киршнер (31.10.2014 23:37:08)
Они ехали по колдобинам. Рейвен подскакивал на месте, отбивая задницу о жесткое сидение, голова болела сильнее от каждого движения, а он все надеялся увидеть за окном хоть что-то. По брани водителя он понимал, что они едва вписываются в повороты, по бортам автомобиля чертят кусты, а колеса то и дело увязают в грязи, но сам этого практически не чувствовал.
Морэ молчал. Наконец-то получивший возможность вертеться так, как ему вздумается, Рейвен изредка поглядывал на него, ощущал подкатывающую к самому горлу дурноту и тут же отворачивался.
Больше всего пугало то, что его сущность Потомка не просыпалась, не подавала никаких признаков жизни, будто и не было ее вовсе. Рейвен не представлял, как до этого мог бояться псину, постоянное раздражение, которое она в него поселяла, недовольство и невероятную жажду. Звериные инстинкты отрабатывали сами по себе, но не были полными: он некоторое время сидел, не шевелясь и глядя в одну точку, силясь вслушаться в происходившее за пределами машины, но, конечно же, не мог, ведь даже звуки, раздававшиеся в салоне, звучали для Рейвена будто через толстое одеяло. Он принюхивался, но не чувствовал больше, чем мог бы почувствовать обычный человек, все его способности были далеки от тех, к которым он уже привык за два месяца.
Темнота, сгущавшаяся на улице, давила не хуже присутствия демона.
Рейвен знал, что происходит в таком мраке, а еще подозревал, что в лес его везут не для ведения светских бесед.
Он все пытался разозлить псину, заставить ее активироваться, поднять голову, зарычать и вылезти наружу, но пса попросту не было.
— Чтобы ты ни пытался сделать, не старайся, — оказалось, Морэ наблюдал за ним. Рейвен встретился с демоном взглядом, получил в ответ на свой испуг мягкую улыбку и побледнел, — все бесполезно. Ты и так уже сделал все, что мог.
Это было бесконечно несправедливо. Самым страшным для Рейвена казалось отсутствие обходных вариантов, он просыпался от кошмаров, в которых его загоняли в угол, а ползти по стенке не получалось, и теперь все происходило в реальности. Духота салона и чернота за окном давили, головная боль стиснула виски, в горле пересохло от ужаса — а Морэ, как ни в чем не бывало, открыл пачку сигарет и протянул ее Рейвену:
— Не желаете?
Рейвен желал, но еще больше ему хотелось выбрать и убежать.
Водитель недовольно покосился, когда Рейвен вытащил сигарету, а Морэ с завидным терпением держал зажигалку, пока над ней мелькала бьющаяся крупной дрожью рука.
Табак был дорогим и вкусным. Оказалось, что в машине даже были маленькие пепельницы, находившиеся в дверях.
Лучше бы Рейвена просто отпустили. Он готов был предложить все, что угодно, но упорно молчал, понимая, что может сделать себе только хуже. Его положение было настолько плачевным, что даже то, что Рейвену просто дали сигарету, говорило о проявлении мягкой лояльности.
Машину тряхнуло в последний раз, водитель нажал на педаль тормоза, установил ручник и выключил зажигание. Стало так тихо, что у Рейвена окончательно заложило уши.
— Приехали, — озвучил Морэ.
Похоже, он опять применил внушение: у Рейвена даже не возникло мыслей спорить, он не успел испугаться, а уже опустил ноги прямиком в хлюпнувшую грязь. Дальше его немного заклинило, организм попытался оказать сопротивление, все тело свело судорогой, пришлось даже зажмуриться...
На мгновение голову еще сильнее сковало болью, а потом Рейвена наконец-то перестало трясти, он выпрямился в полный рост, готовый идти туда, куда его поведут.
Морэ руководил его действиями, но никак не чувствами. Ужас Рейвена не мог ощутить только камень.
— К сожалению, к месту, которое нам нужно, не проехать просто так, но мы прогуляемся. Погода хороша, не так ли?
С деревьев все еще срывались последние дождевые капли, над Морэ открыли зонт, а Рейвен так и плелся позади процессии, не способный сделать ни шагу в сторону, отчаянно и истошно призывавший в своих мыслях пса, дышавший через рот и все еще по привычке пытавшийся придумать хотя бы один обходной маневр. Наверное, было что-то, способное его спасти, но найти это сейчас, когда его кололи и царапали ветки, а он, как сомнабула, периодически запинаясь и пошатываясь, следовал за демоном, было невозможно.
Разум Рейвена горел огнем, внутренности сводило в ожидании кошмара.
Процессия остановилась посреди поляны. Рейвен наконец-то смог выдохнуть, расслабить плечи и оглядеться. Кажется, демон ослабил контроль, позволяя ему это сделать. Вокрук не было ничего особенного: какие-то деревья с темными стволами и крупной листвой, растущие так, будто их высадили специально: через определенные расстояния, выверено и точно. Морэ прошелся по поляне, ткнул носком ботинка в центр, постоял так немного, а потом обернулся к Рейвену:
— Ты, мальчик, особенный. Потомок. Какой ты Потомок, к слову?
— Адской гончей, — голос Рейвена звучал так, будто принадлежал вовсе не ему — был тихим, слабым и дрожащим, без привычных нахальных и самоуверенных ноток, без игры интонациями.
— А могли бы отлично сработаться, — Морэ будто бы было по-настоящему жаль. — Ну, что ж поделать... Копай, Рейвен.
Раньше, чем колени подогнулись, Рейвена подхватило сила демоническое внушение, отлично шлифующее сознание после того, как Морэ забрал у него едва не половину жизненной силы, а в руки ему вручили лопату.
Рейвен абсолютно не умел работать руками, и теперь, неловко тыкая острием во влажную землю, пытался ковырять яму. Ужасно хотелось бросить все и закричать, но его и не думали отпускать. Тело действовало само.
— Два метра в длину, — напевно говорил Морэ, пока Рейвен приноравливался, — метр в ширину и метр в глубину. Этого будет достаточно.
И правда, это будет абсолютно по размеру. Рейвен некоторое время копал с закрытыми глазами, руки работали отдельно от разума, который молил о спасении. Орать о том, чтобы Морэ передумал, не выходило: все силы уходили на ковыряние собственной могилы и дыхание.
Врал тот, кто говорил, что в экстренной ситуации организм человека способен на многое.
Морэ с мужиками стоял и молча наблюдал за работой Рейвена. Прошло довольно много времени, руки, не привыкшие к тяжелому физическому труду, болели, ладони стерлись до мозолей и крови, но все было ничем в сравнении с тем, что ждало дальше.
Возле ямы появлялась приличная гора земли. Демон пару раз подходил, чтобы поближе оценить результат.
Через пятнадцать — или двадцать, а может, даже час, сложно прочувствовать время, когда пытаешься припомнить всю свою жизнь, — минут, когда Рейвен устал паниковать и чувствовал апатию пополам с усталостью, Морэ наконец-то скомандовал остановиться.
— А теперь, мой дорогой Рейвен, ложись и не вставай.
Воткнув лопату в землю, Рейвен остановился у могилы. Дыхание вырывалось рвано, со всхлипами, руки и ноги опять начали трястись, но все равно слушались приказов: он встал на колени, забрался в яму и лег. Сознание, воспользовавшись лазейкой, забилось в панике, и Рейвен, не слишком долго раздумывая, зажал рот и нос ладонями.
Морэ рассмеялся и покачал головой.
— Ты так отчаянно борешься, что успел меня всего измотать, — признался демон. — Был очень рад с тобой познакомиться.
Он сделал неразличимое в темноте движение рукой, один из мужиков, не сидевший за рулем, взялся за лопату и вставил ее в кучу. Рейвен чувствовал, как холодит земля спину, пялился на мелькавшие над ним фигуры и ощущал, как его засыпают. Раньше он не испытывал ничего, что было бы страшнее. Земля покрывала его тело, лопатой орудовали быстро и с большей умелостью, чем он сам.
Довольно быстро пришлось закрыть глаза, чтобы земля не попала и в них.
Его полностью закрыло от внешнего мира, Рейвен попытался наудачу дернуться, но понял, что не только не может заставить тело сдвинуться, но и, страшнее того, просто не способен справиться с навалившейся на него тяжестью.
Лежа в холоде и тишине, погребенный под тяжелой сырой землей, Рейвен вдруг почувствовал, что у него кончается воздух. Легкие будто обожгло огнем, он попытался сделать вдох, мазнул губами по крепко прижатым ладоням, всхлипнул, не способный ни содрогнуться, ни даже слегка пошевелиться, а потом сознание наконец-то его покинуло.
- Эй, ты! - грубый, пьяный голос заставил Алоиса резко развернуться, направляя свет фонаря на говорящего.
На него, щурясь от яркого света, с двустволкой наперевес, смотрел невысокий, плохо одетый, обросший бородой мужик лет тридцати пяти. На воротнике его грязной куртки Киршнер рассмотрел значок егеря, и мысленно обматерил себя последними словами. Мало того, что он привлек внимание, так еще и не услышал, как этот пьяный утырок прется за ним. "Замечательно, - скрипнул зубами от досады Алоис. - Надеюсь, что в лесу мои мельтешения не заметили".
- Ты кто такой? - громко спросил егерь, и демон в ужасе обернулся в кромешную тьму за спиной. Он явно играл с огнем, позволяя этому придурку открывать рот, но, если ему придется делать что-либо с похитителями Чельберга, лишними демонические силы не будут.
- Послушайте, - очень вежливо заговорил Алоис, всей душой надеясь, что разговор не отнимет много времени, - тут такое дело... - но егерь в объяснениях не нуждался.
- Да знаю я, какие здесь могут быть дела у таких как ты, - пьяно хихикнул он и икнул. - Че ты, у тачки на стреме стоишь, пока твои дружки там телку какую трахают? Или просто труп припрятывают?
Киршнер воззрился на него с недоумением. Еще больше ситуация усложнилась, когда егерь внезапно наставил на него двустволку и заявил:
- Ты, короче, не рыпайся, дружище! А я пока со своим начальником по рации сконтачусь, хаха! Усеки, двинешься - схлопочешь пулю! - и придерживая оружие одной рукой, другой полез в карман. - Ты подумал, что я начальник? Не-ет, я всего лишь куртку сп...
- Слушай меня, - тихо сказал Алоис, и помощник егеря замолк на полуслове, посмотрел на него так, будто вообще был удивлен его способности говорить. Но такое выражение лица было у него не долго. Секунда - и его глаза знакомо остекленели, и он уронил двустволку в грязь. - Отвечай на мои вопросы и говори только правду, ясно?
Помощник егеря качнулся вперед-назад и кивнул.
- Ты ведь хорошо знаешь лес? - быстро спросил Киршнер, не отводя от него взгляда. - Скажи мне, где здесь не так далеко какая-нибудь поляна или что-то в этом роде?
Помощник егеря опять качнулся, поджал губы, словно противясь внушению, словно чего-то боясь.
- Говори! - прорычал Алоис и увеличил напор.
- Есть! - дохнул перегаром мужик. - Поляна. Хорошая поляна, просторная. Мы там с егерем не одну девку прикопали. Недалеко.
Киршнер решил, что изумится таким подробностям позже. Глянул на циферблат часов - он потерял еще десять минут. Его всего уже почти трясло в истерике.
- Веди меня туда, - велел он грустно пялившемуся в пустоту помощнику егеря.
Тот аж вздрогнул и плаксиво скривил губы.
- Но я плохо ориентируюсь в темноте! Я могу не найти.
Внутри Алоиса заворочилась, поросыпаясь, злоба. Он прищурился на пьяного утырка и склонил голову вбок. Он не хотел думать, насколько плохо или бесчеловечно он поступает. "Нет никакой человечности! - кричал, визжал, завывал уже знакомый хор голосов в его голове. - Ты - демон, демон, демон!" Для его сознания все было идеально.
- Подними оружие. Молодец. Поднеси ствол к подбородку. Умница. А теперь слушай: не отведешь меня на ту поляну - сам себе прострелишь свою сраную голову. Понял? - очень тихо проговорил Алоис и тонко улыбнулся.
Помощник егеря закивал с таким отчаянием, что пару раз подбородком ударился о ствол оружия.
- Отлично. Теперь выбирай приоритеты.
И мужик с придушенным шепотом "Сюда!" опрометью бросился в лес. Демон отстал от него на пару шагов и тряхнул головой, приходя в себя. То ли от обычной усталости и нервов, то ли от сильного внушения у него перед глазами все мутнело, его всего трясло. Но сила не уходила. Она клубилась посередине груди, придавая Алоису уверенности и проясняя голову.
- Я справлюсь, - пробормотал он, провел рукой по волосам и бросился за пока что резво передвигающимся помощником егеря.
Киршнер лишь надеялся, что еще не поздно.
Лес после дождя был наполнен шумом: в кронах деревьев завывал ветер, на землю, шелестя старыми, засохшими листьями и травой, с ветвей падали последние дождевые капли. Это было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо - потому что их не услышат, плохо - потому что они могут не услышать чего-либо. Алоис бежал за помощником егеря, шарахаясь от любого непонятного звука, и одновременно пытался совладать с головной болью, паникой - и голосами в голове. Он уже не знал, чего боялся больше: не удержать внушение сразу на двух людях, не успеть спасти Рейвена или допустить, чтобы его накрыло новым приступом прямо посреди леса. Изабелла говорила ему, что демоническая сила - штука опасная, что она может говорить с носителем, разрушать недостойных, боязливых, слабых.
"Разве ты не боишься? Боишься, - шипело внутри Алоиса, разъедая мозг серной кислотой. - Боишься обессилить, боишься опять убить. Но зачем? Зачем бояться? Вокруг тебя и в тебе - океан мощи, возможностей. А убивать не так уж сложно и страшно. Ты ведь помнишь? Помнишь".
Не выдержав, Алоис застонал, остановился и припал к стволу ближайшего дерева плечом. Перевел дух и огляделся. От боли в голове резало глаза. Истеричная злость на всё и на всех - и на себя в первую очередь - туманила сознание. Но он увидел, что неподалеку от него застыл и помощник егеря. Он вглядывался куда-то в темноту, судорожно цепляясь в поднятую к подбородку двустволку - приказа опускать оружие ему не поступало.
- Почему ты остановился? - зашипел Киршнер, оттолкнулся от дерева и сделал к нему пару неуверенных шагов.
Вместо слов помощник егеря поднял руку и показал куда-то вперед. Сердце Алоиса больно ударило куда-то под горло. Он даже дыхание затаил, прислушался - и понял, что не слышит ровным счетом ничего. Не было ни шума ветра, ни шелеста листьев, ни звука падения дождевых капель - демона плотным кольцом окружила тишина. Страшная тишина. И в этой тишине он услышал где-то вдалеке шаги. Кто-то возвращался из глубины леса.
Вниз по позвоночнику Алоиса пробежал могильный холод. Трясущимися руками он выключил фонарь на телефоне, схватил помощника егеря за воротник куртки и вместе с ним опрометью бросился за крупный валун неподалеку. Упал прямо на землю, утаскивая за собой находящегося под воздействием и абсолютно безвольного доходягу. Киршнер не был верующим ни капли, но сейчас молился всем известным богам, чтобы идущие люди не успели заметить слабый, но все же свет его фонаря и их мельтешение.
Шаги приближались, и скоро демон смог разобрать, что людей трое. Двое из них о чем-то тихо переговаривались, а третий изредка посмеивался над ними. И от смеха этого третьего человека Алоиса пробил крупный озноб. Тихий, мягкий, одновременно он был таким зловещим и надменным, что Киршнер даже сомневался, может ли обладатель этого смеха вообще быть человеком.
Рвано вздохнув и сглотнув вязкую от ужаса слюну, Алоис аккуратно выглянул из-за валуна. Фигуры троицы были уже хорошо различимы - сомнений не было, они двигались обратно к внедорожнику. И среди них Киршнер не узнал никого, кто был бы похож на Чельберга. Сердце ухнуло куда-то в желудок, горло словно перехватило стальной проволокой, и Алоис, уткнувшись лбом в холодный, мокрый, воняющий мхом и сыростью камень, разразился бесшумным,истеричным смехом.
Так все-таки опоздал?
Киршнер с апатией наблюдал, как три фигуры исчезают с его поля зрения. Потом он услышал, как завелся двигатель внедорожника, и увидел, как вспыхнули фары. Похитители Чельберга уезжали из этого проклятого леса.
Вновь оказавшись в непроглядной тьме, Алоис медленно моргнул, достал из кармана телефон и включил фонарь. Тупо посмотрел на циферблат, отображавшийся на дисплее, и снова моргнул. Он не слышал звука выстрела, но способов убийства много - была бы у убийцы фантазия. Удушение, перерезание горла - как самые распространенные варианты. Подумав об этом, Киршнер не выдержал и захохотал во все горло. Словил на себе отрешенный взгляд помощника егеря, увидел кровь, сочащуюся из его носа - воздействие демонической силы на организм явно оказалось для него слишком мощным. Фыркнул и поднялся на ноги.
Сознание затопила холодная злость и горечь.
- Знаешь, откуда они шли? - хрипло спросил Киршнер, доставая из кармана плаща чудом уцелевшие сигареты и закуривая.
- Знаю, - тихим эхом откликнулся помощник егеря. - Теперь я хорошо помню, где эта поляна.
- Тогда веди.
Что ж, если он не успел помочь, то хотя бы заберет тело.
В голове было пусто. Алоис просто шел за помощником егеря и смотрел ему в спину. Он чувствовал абсолютное бессилие, пил энергию из своего вынужденного спутника, заставляя того шататься и болезненно стонать, но это не помогало. Наконец, они вышли на нужную поляну, и луч света из фонарика Киршнера быстро высветил прямоугольник рыхлой, только вскопанной земли. От клокочущего, бесконтрольно рвущегося изнутри смеха у Алоиса болью разрезало грудь.
Он уселся на один из камней, откинулся спиной на дерево и кивнул застывшему посреди поляны помощнику егеря.
- Копай.
Тот посмотрел на него большими глазами.
- Мне нечем.
Алоис усмехнулся, поджигая кончик новой сигареты. Голоса в голове пропали. Киршнеру казалось, что они ему больше не нужны. Как и лишние слова. Он посмотрел на мужика долгим взглядом, и тот дрогнул. Перехватил двустволку, сняв предохранитель, направил ее вниз - и выстрелил себе в ногу. Заорал не своим голосом и, корчась, рухнул на землю. Прищурившись от попавшего в глаз табачного дыма, Алоис отвел взгляд.
- Пока у тебя еще не прострелены руки, у тебя есть чем копать.
Помощник егеря, повизгивая от боли, в ужасе посмотрел на него сквозь слезы. Алоису не было его жаль.
- Копай, - повторил он, делая очередную затяжку.
И мужик, неловко подтягивая за собой простреленную ногу, пополз в сторону могилы. Он копал, загребая землю крупными горстями, все завывая и рукавом куртки размазывая слезы и сопли вперемежку кровью из носа по лицу. Пару раз он вскрикивал особенно громко: что-то пряталось в комьях земли и в кровь расцарапывало ему руки. Алоис отрешенно наблюдал за ним и все думал, что, черт возьми, не успел.
"Интересно, - думал Киршнер, - научись я летать, успел бы? Будь я сильнее, смог бы?.."
Помощник егеря перестал копать и оглянулся на него. Выбросив окурок, демон встал и на негнущихся ногах подошел к краю могилы. С силой потер лицо, увидев Чельберга, который, судя по всему, до последнего боролся за свою жизнь, зажимая рот и нос ладонями. Очень в его духе.
Эти ублюдки закопали его заживо.
- Он еще теплый, - внезапно заявил помощник егеря. - Я коснулся его щеки. Она еще теплая.
Несколько секунд Алоис глупо смотрел на него, а потом, все поняв, резко рванул вперед. Оттолкнул мужика в сторону (тот упал, сильно ударившись головой о землю и затих) и запрыгнул в могилу. Схватил Рейвена под ноги и поперек туловища, поднял и выбросил наружу.
Если его закапывали заживо, и если он еще теплый, то ему можно помочь. Только быстро. Все нужно делать быстро.
Алоис едва отцепил руки Чельберга от его лица и склонился, зажимая ему нос и резко вдыхая кислород ему в рот. Но очень скоро демон понял, что этого недостаточно. Решение пришло быстро: Киршнер потянулся к ноге бессознательного помощника егеря и принялся вытягивать из него остатки энергии и сразу же передавать ее в тело Рейвена. Не было ничего сложного в лишении мужика сил, но оказалось совсем непросто не сохранять их в себе, а служить проводником для их мгновенной передачи. Перед глазами Алоиса помутнело, но он не останавливался - он впервые не боялся обессилить.
Да-да, ты была права. Я так боялся остаться без сил.
Он затормозил только тогда, когда из его носа на лицо Рейвена брызнула кровь. Демон изнеможенно прикрыл глаза, тяжело дыша и вытирая кровь рукавом плаща.
- Давай, Чельберг, дыши! - пробормотал Алоис, несильно ударяя его в грудь. - Открывай глаза, ну же!
Но Чельберг его мольбам внимать явно не собирался. И тогда, заскрежетав зубами, Киршнер собрал все свои оставшиеся силы - и "лечебные", и обычные.
- Дыши, я сказал! - заорал и с размаху опустил кулак на грудь Рейвена.
Отредактировано Алоис Киршнер (02.11.2014 01:30:25)
Воздух обжег сначала горло, всю носоглотку, а потом уже легкие — быстро, за считанные секунды преодолевая все расстояние от широко распахнутого рта. Рейвен согнулся пополам, прижимая руки к груди, надсадно кашляя и пытаясь отдышаться. Долго не получалось даже попросту проморгаться: все плыло, перед глазами скакали в бешеном ритме разноцветные круги, голова болела так сильно, будто готова была взорваться.
На осознание того, что произошло, понадобилось время. Рейвен, жадно глотая воздух и чувствуя самое настоящее кислородное опьянение, не мог понять, почему, когда и как он перестал дышать, из-за его дышится больно, почему он чувствует себя грязным, а все тело болит и трясется так, что дергаются лежащие на земле ноги. И зрение, что со зрением?
Оказалось, что на все про все ушли считанные секунды. Морщась, Рейвен уставился на стоявшего рядом с ним на коленях Киршнера, содрогнулся сильнее прежнего, уткнулся другу в грудь лицом, попытался схватиться за плащ руками, но пальцы слушались до странного плохо.
Вокруг было все так же ужасающе тихо. По мере того, как мозг насыщался кислородом, получалось нормально думать. Рейвен помнил, как в этой самой жуткой тишине его закапывали, как он сам рыл себе могилу, сам ложился, не в силах ничего сделать, как пес в нем молчал... а дальше было темно, совсем страшно и нечем дышать.
Рейвен почти умер сегодня, и если бы не чистая случайность в лице появившегося Киршнера, то — все.
Горло болело, Рейвен был не уверен, что в ближайшие несколько минут сможет говорить. Он попробовал на всякие случай, но смог выдать только безумно хриплое "бля". Тут уж Рейвен окончательно понял, что все же выжил, это не последние видения угасающего разума. Киршнер действительно был рядом, он был теплым, до него можно было дотронуться, — и Рейвен вцепился в него, содрогаясь от рыданий, подступивших к горлу за считанные секунды.
— Я точно живой? Точно? Я жив? — он хрипел, каждый вдох отдавался болью, всхлипы мешали и без того затрудненному дыханию.
Рейвен чувствовал, что Киршнер его обнимает и даже что-то говорит, но все никак не мог разобрать, что именно.
Сколько пришлось пробыть под землей, он не знал и знать не хотел, но явно не слишком долго, раз его успели откопать. Зато этого времени с лихвой хватило, чтобы Рейвен успел распробовать вкус смерти.
Не было никаких тоннелей со светом на конце, никаких белых коридоров — ничего, абсолютная пустота и темнота, перед которой был ужас. Никаких ощущений себя, никакого осознания. Но страшнее была паника перед тем, как кончалось дыхание, последние болезненные попытки вдохнуть.
Рейвен сполз лбом по груди Киршнера, согнулся, закрывая лицо ладонями, сгибаясь едва ли не пополам, принимая позу эмбриона, лежа на земле и не переставая плакать. Остановить слезы он даже не пытался: ему было страшно настолько, что тело не переставало содрогаться, а зубы колотились друг о друга со страшным лязгающим звуком.
Он хотел попросить Киршнера никуда не уходить, все порывался открыть рот и сказать это, но тут же громко всхлипывал и продолжал рыдать дальше.
Поваляться долго на земле не получилось, да и, чего греха таить, приближаться к земле вовсе больше не хотелось. Киршнер не только не собирался никуда сваливать: он опять приблизился, и теперь Рейвен разобрал утешающие слова.
— О-он з-з-закопал м-м-меня жив-в-вьем, Ал-ало-алоис, з-з-заставил м-м-меня к-коп-п-пать ма-ма-могилу, а п-потом з-з-закоп-п-пал, — слова выталкивались сквозь рыдания с трудом, были невнятными, голос Рейвена срывался, прерывался многочисленными всхлипами. Он не был в такой истерике, наверное, с далекого детства: даже икать начал, не в силах справиться с собой, глаза горели, затертая в них земля успевала слегка поцарапать слизистую — и тут же выходила вместе со слезами.
Рейвен прижался к Киршнеру, кое-как усевшись, уткнулся лицом ему в плечо и цеплялся руками за спину.
Где-то сзади раздался звук ломающейся ветки, и Рейвен, услышавший его в секундной паузе между рыданиями, тут же заткнулся и испуганно замер.
— Т-там кто-то й-есть, — руки стали трястись еще сильнее, а ужас опять захлестнул Рейвена с головой.
Отредактировано Рейвен Чельберг (02.11.2014 02:56:21)
Облегчение ударило по Алоису девятым валом. Но и полное осознание всего, что действительно произошло сегодня и с ним, и, что главное, с Рейвеном, рухнуло на его плечи тяжелым грузом. Две таких разных состояния - искренняя радость и безотчетный ужас - одновременно не могли уместиться в сознании Киршнера с комфортом, и он протяжно застонал. Сил хватило лишь на то, чтобы одной рукой прижать рыдающего Чельберга к себе, а второй - взлохматить его волосы.
- Живой, дебил, ты действительно живой, - выдохнул он. - Дьявол, что же ты постоянно находишь говно на свою жопу?
Рейвен, конечно, не слушал его. На заданные вопросы ему были не нужны ответы - хотя бы до тех пор, пока не пройдет истерика, которая сгибала Чельберга на земле и заставляла цепляться за плащ Алоиса непослушными пальцами. Киршнер не пытался остановить её, просто сидел и успокаивающе поглаживал Потомка по голове. В конце концов, Рейвену нужно выжать из себя до капли пережитый страх, и если плачь поможет ему - то так тому и быть.
Алоис чувствовал, что и сам не в порядке: на задворках сознания острыми когтями скрежетала идея найти похитителей Чельберга и... Да-да, достать из-под земли, размазать по ней ровным кровавым слоем, отправить в Ад!
Это был почти психоз, если не он, то тонкая грань между ним и адекватным поведением. Киршнер помнил, какая страшная аура исходила от одного из похитителей, понимал, что с расправой над ним могут возникнуть серьезные проблемы, но одновременно ему казалось, что сейчас, когда он не чувствует границ бурлящей в нем демонической силы, способен на что угодно. Ему нужно выплеснуть свою злость, холодное расчетливое бешенство, иначе сойдет с ума. Иначе...
Алоис тряхнул головой, стараясь прийти в себя. Зацикливаться на подобных мыслях - не лучшая затея. Он уже и так потерял связь с реальностью на некоторое время и не заметил, как очнулся помощник егеря и теперь уползал прочь. Киршнер смотрел, как он корчится, цепляется за землю дрожащими пальцами, оставляет за собой кровавый след, и прикидывал, как с ним поступить. Оставлять его в живых, конечно же, было нельзя.
- Эй! - окликнул его Алоис. Мужик с ужасом повернулся, и демон мягко улыбнулся ему: - Неужели ты такой тупой, раз думал, что я не замечу, как ты копошишься? Не двигайся.
И помощник егеря застыл, парализованный новой порцией внушения. Киршнер еще пару секунд посверлил его взглядом, а потом вновь обратил внимание на Рейвена. Тот все никак не могу успокоиться, и это становилось накладно. Им было пора проваливать из этого леса, но в таком состоянии Чельберг далеко не уйдет. И Алоис склонился над ним, поглаживая по спине и успокаивая.
Он, признаться честно, не рассчитывал, что Рейвена прорвет и он начнет взахлеб рассказывать, что ему пришлось пережить, хотя это было вполне ожидаемо. Слушая его, демон чувствовал, как новая волна злости на похитителей захлестывает его разум. Но одновременно со злостью рождалась и досада: когда же Чельберг поумнеет и станет осмысленно подходить ко всему, что происходит в его жизни? Он привык относиться ко всему и всем одинаково легко, с веселостью и задором, вот только этот сраный мир всегда был падок показать таким уверенным в своей фартовости людям, как они не правы в своем мировоззрении.
- Все позади, Рейвен, - вздохнул Алоис, когда Чельберг обнял его, уткнувшись носом в плечо и вцепившись с такой силой, что и захочешь - не отдерешь. - Ты в безопасности, уверяю тебя.
"Хотя бы ненадолго. До тех пор, пока эти подонки каким-то образом не узнают о твоем чудесном спасении".
Еще раз вздохнув, Киршнер огляделся поверх головы Чельберга и тут впервые заметил, что к ним приближается еще одна фигура. Человек передвигался осторожно, почти бесшумно, но его выдал фонарь, включенный за пару секунд, как демон заметил чье-то присутствие. Хотя вряд ли этот кто-то хотел остаться незамеченным. Фонарь был прикреплен человеку на голову, а в руках он сжимал двустволку, целясь то ли в Рейвена, то ли в Алоиса.
Под ногой человека предательски хрустнула сухая ветка, и Рейвен тотчас напрягся, вцепился в демона еще сильнее и что-то лихорадочно, заикаясь зашептал - его страшила одна только мысль, что его похитители вернутся. Алоис шикнул на него, аккуратно отцепляя от себя его руки и поднимаясь:
- Я же сказал, что ты в безопасности.
Человек понял, что его все-таки заметили, и заорал:
- Не с места! Что, черт возьми, здесь происходит?
Он подошел ближе, и Киршнер, щурясь от резкого света в глаза, смог различить мужчину, лет на двадцать старше помощника егеря, высокого и более опрятного, чем он. На голове у него была кепка со значком егеря. Ошибки, кто стоял перед демоном, размахивая двустволкой, возникнуть не могло.
Егерь, увидев застывшего на земле помощника, растерялся.
- Боб, какого черта? Какого черта ты разлегся?! Какого черта они делают здесь? Пресвятая Дева Мария... - теперь он разглядел и рану на ноге мужчины, названного Бобом, и пустую могилу. Он с силой провел рукой по лбу, задирая фонарь повыше; его кепка упала на землю, но егерь этого не заметил. Он вновь навел двустволку на Алоиса, и в его взгляде появилась озлобленность: - Не знаю, что здесь произошло, парень, но если ты или твой дружок дернитесь - пристрелю обоих!
- От кого-то я это уже слышал,- пожал плечами Киршнер. - Ах да, точно! От твоего помощника перед тем, как он любезно рассказал мне, что это за поляна, не менее любезно решил провести для меня экскурсию, а потом внезапно прострелил себе ногу.
- Что за чушь? - прошипел егерь, бледнея. Его взгляд вновь метнулся к разрытой могиле.
- Ах, это! Мы хотели найти хотя бы одну из девочек, которую вы здесь прикопали, - пояснил Алоис, наслаждаясь происходящим. - Я не верил Бобу, да и мой друг тоже. Его была идея, но внезапно ему стало очень плохо. А потом пришли вы, и теперь, кажется, наша познавательная экскурсия закончилась, так толком и не начавшись. Вот незадача, правда, Боб?
- Правда, - послушной марионеткой кивнул Боб, бессмысленно пялясь в пустоту перед собой.
Руки егеря задрожали, взгляд лихорадочно заметался от одного человека к другому. Алоис и сам толком не знал, зачем устроил этот спектакль, но ему нравились эмоции этих двух ублюдков - на вкус их страх был потрясающим. Сознание Киршнера устало от злости и требовало ее выхода. Демон не мог отказать себе в этом желании. И не хотел.
- Что вы с ним сделали? - в ужасе прошептал егерь. - Что вы сделали с Бобом?
Он оказался тем еще трусом. Убийцы, подобные ему, всегда были такими - и он не исключение. Он привык застигать жертв, беззащитных, не готовых дать отпор, врасплох. С Алоисом так не получилось, и теперь егерь уже не нажмет на курок своей двустволки - не додумается. Если и додумается, то промахнется. А второго шанса прицелиться Киршнер ему не даст.
- Мы? Мы ничего не сделали с Бобом. Правда, Боб? - улыбнулся демон, засовывая руки в карманы плаща.
- Правда.
- Он даже ногу сам себе прострелил. Не так ли, Боб?
- Так.
- Хватит! - заорал егерь, не вытерпев. Его голос сорвался в отвратительный визг. Он попытался снять двустволку с предохранителя, но руки его так тряслись, что у него ничего не получалось. - Не знаю, как вы провернули этот трюк, мрази, но да это неважно. У меня есть оружие, а у вас нет! Я убью вас, а потом вызову полицию! Я скажу, что это вы убили всех тех девок. Вы напали на Боба, когда он застал вас врасплох, но не ожидали, что приду я. Хорошая история, а? На вас повесят все убийства!
- Хорошая история, - согласился Алоис. - Вот только она станет плохой, когда силовики найдут останки девушек и отдадут их на экспертизу. Видите ли, экспертиза покажет, что трахали их как раз-таки вы с Бобом. На вас повесят и изнасилование, и убийства - все без исключения, наши тоже. И сядете вы пожизненно, ребята. Эта история мне нравится больше. Она правдоподобнее, правда, Боб?
- Правда.
- Ах ты, сука! - заорал егерь, вскинул двустволку, прицелился - и встретился взглядом с демоном.
Никогда Алоис не думал, что чувство безграничной власти над человеком может быть таким приятным. Он улыбался, глядя, как расширяются глаза егеря, останавливается взгляд.
- Как тебя зовут? - спросил Киршнер, обходя затихшего Рейвена и направляясь к нему.
Угол рта егеря дернулся. Он изо всех сил противился внушению, но постепенно сдавался, сдавался. На его лице отражался священный ужас.
- Ян.
- Наверное, это ужасно несправедливо, Ян, - вкрадчиво заговорил Алоис, не переставая улыбаться. - Ты доверил Бобу свою тайну, разделил с ним наслаждение от убийства, показал все, что умел, а он вот так вот просто предал тебя. Ты разочарован, не так ли? Людям совсем нельзя доверять.
Егерь медленно повернул голову к помощнику и уставился на него немигающим взглядом. Обернулся к нему и Алоис: подмигнул - и снял с него внушение. Боб дернулся, в страхе затряс головой. Он даже попытался встать, прижимая руку к раненой ноге, но не смог и грузно осел обратно на землю.
- Умоляю вас, герр Фолкински! - сипло зашептал помощник егеря. - Он врет! Я не хотел, он заставил меня! Загипнотизировал меня! Бесовское отродье! - заорал он, взмахнув рукой в сторону Киршнера.
- Что за отголоски средневековья, Боб? -поморщился Алоис и вновь повернулся к егерю. - Какой же он лгун, Ян. И трус. Мне говорил, что хочет наконец от всего этого избавиться. Мол, если признаюсь, то мне уговор смягчат. А теперь, когда его приперли к стене, уж и не знает, как извернуться! Я бы наказал его, Ян. За непослушание и предательство.
Губы егеря мелко задрожали. Он смотрел на Боба ненавидящим взглядом, а демон пил его энергию, искореняя любую его возможную попытку избежать воздействия.
- Это ужасно, Ян, - сокрушенно покачал головой Алоис, добивая. - Ему сократят срок, а возможно, даже посчитают косвенной жертвой, если он скажет, что ты заставлял его. И ему поверят, потому что никто не сможет доказать обратного...
- Так ты все-таки сдал меня, щенок! - выплюнул егерь и, шатаясь, сделал пару шагов к Бобу. Теперь дуло его двустволки было направлено прямо в лоб помощнику. - Я подозревал, подозревал, что так когда-нибудь и будет!
- Нет, герр Фолкински, нет!
- Господи, я ведь знал! Ты уже раз пытался сдать меня, по началу! Но мы ведь поговорили, Боб, ты согласился со мной! - орал егерь, брызжа слюной. - Я делал для тебя все! Делился с тобой всем! И это твоя благодарность?! Это так ты благодаришь меня?!
- Герр Фолкински!!
- Молчать! - и егерь со всей силы, наотмашь врезал прикладом двустволки по его голове. Коротко вскрикнув, помощник упал прямо на дно могилы. Бормоча что-то несуразное себе под нос, егерь подошел к ее краю и посмотрел на бесчувственного Боба, захихикал. В нем уже не было ни капли разума - Алоис выпил почти всю его энергию, оставив сущие капли. - Бог видит, я не хотел, мальчик! Я не хотел! Но ты вынудил меня! Ты предал меня! А я ненавижу предателей! Меня всю жизнь предавала каждая мразь! Как жаль, как жаль, что и ты такой же!
И с этими словами он нажал на курок. Выстрел прогремел по лесу с оглушающей силой. Алоис, хмурясь, потрогал заложившие уши.
Один готов.
Где-то на краю сознания билась мысль, что он творит абсолютное безумие. Но Киршнер не мог остановиться. Ему было нужно это безумие. Он подошел к продолжавшему смеяться егерю, заглянул в могилу и увидел мертвого Боба. Выстрел раздробил его голову. Демон вдохнул последнюю энергию, выходящую из мертвого тела, помолчал немного, а потом опять заговорил:
- И вот опять убийство, Ян. Новое убийство. Быть может, пора с этим покончить?
Раскачиваясь из стороны в сторону, егерь посмотрел на Алоиса, и тот грустно ему улыбнулся.
- Подумай сам. Что ждет тебя дальше? - спросил демон, глядя Фолкински прямо в глаза. - Заточение на всю оставшуюся жизнь. В тюрьме все будут презирать и предавать тебя, рядом с тобой не будет никого, кто по-настоящему поймет тебя. Ты ведь не хочешь этого, Ян? Ты ведь это ненавидишь?
- Больше всего на свете, - пробормотал егерь. В глазах его стояли слезы. Он крепко сжал двустволку в руках и шумно сглотнул.
- И только представь: дальше только хуже, - заметил Алоис и ободряюще похлопал его по плечу. - Разве стоит это терпеть? Я думаю, что нет.
В последний раз посмотрев на жалко улыбающегося егеря, Киршнер развернулся на каблуках и пошел к Рейвену, все еще сидевшему на земле. Он слышал всхлипывания егеря, как он проклинает кого-то, как просит у кого-то прощения, а когда раздался выстрел, оглянулся и увидел, как тело Яна Фолкински падает в опавшую листву рядом с могилой.
И второй готов.
Алоис чувствовал, как ему наконец-то становится легче. Злость почти ушла, и впервые за все время, пока он находился в лесу, он почувствовал, как его пробирает озноб от сырости и холода. Киршнер шмыгнул носом, потер руки друг о друга и заявил:
- Все очень удачно. Когда найдут их тела, то решат, что соучастники преступления что-то друг с другом не поделили. Один убил другого, а потом не вытерпел всего, что на него свалилось - и покончил с собой. Вскоре и тела убитых девушек найдут, и, наконец, закроют дело... Нам пора двигать, Рейвен, - добавил демон, глянув на экран телефона.
У них оставалось двадцать минут - потом верный таксист Алоиса послушно вернется в город. Хорошо, если с ними.
Отредактировано Алоис Киршнер (04.11.2014 02:10:18)
Киршнер мягко отцепил от себя руки Рейвена. Конечно, это было правильно: единственным желанием ожившего мертвеца было схватиться за живое и не отпускать, ни в коем случае, чтобы ни земля не затянула обратно, ни пришел кто-то такой же страшный, как Морэ, и не толкнул.
Рейвен зажал рот руками, чтобы перестать наконец-то всхлипывать, но пока что ничего не мог с собой поделать. Он остался сидеть на коленях, согнулся, уткнувшись лбом в землю, тихо подвывая сквозь зубы. Произошедшее состыковалось в голове в единую картину, и она выходила настолько ужасной, что лучше бы Рейвен имел перед собой разрозненные факты.
Его поймал Морэ, который знает о том, что Рейвен Потомок, и который разозлился настолько, что решил справиться с проблемой радикально.
Да, лучше всего было думать. Рейвен повалился набок, запрокинул голову, пытаясь разглядеть, с кем там разбирается Киршнер. Из-за слез практически ничего не было видно, картинка плыла и дрожала, абсолютно расфокусированная, разговора Рейвен почти не слышал из-за своих шумных рыданий.
Послушать было нужно. Он попытался стереть слезы с лица, но только размазал их вместе с грязью, опять зажал рот обеими ладонями. Рейвен не привык полагаться на кого-то. Одно дело скинуть свои проблемы на десяток знакомых и следить за их решением, но совсем другое — позволить встать у руля другому, пока сам в прямом смысле валяешься в грязи и не можешь перестать хотя бы корчиться.
Оказалось, что к ним подходил никакой не мафиози, а обычный человек, да еще и в дурацкой одежде — ничто в сравнении с теми, с кем Рейвен был вынужден познакомиться. Киршнер выглядел пугающим, откуда-то появился четвертый участник действа, которого Рейвен вообще не заметил раньше, начались какие-то разборки. У этих парней было оружие, но никакая винтовка не могла сравниться с грамотно использованным внушением.
Хотя истерика все не прекращалась, мозг постепенно начинал возвращаться к нормальной работе — по крайней мере, к той прежней, привычной. Прижимаясь ухом к ледяной земле, вздрагивая и наблюдая за разворачивающимися событиями, Рейвен не то что двигаться не хотел — он не мог. Более того, ему даже в голову не приходило, что эти два мужика, кем бы они там ни были, могут причинить вред. Чутье Потомка все еще не было доступно, но Рейвен точно знал, что дважды так фатально не повезти ему за день попросту не может. Он не верил в существование белых и черных полос, а вот в то, что после чудесного спасения от смерти откинуться нелепо и даже как-то неловко — очень даже.
Рейвен упорно вытирал слезы, а они все так же продолжали течь дальше.
А Киршнер тем временем рулил процессом. Сцена разворачивалась практически над Рейвеном: он даже перевернулся, чтобы было лучше видно. Вот после недолгих бесед и внушения, которое Рейвен почувствовал, хоть не являлся целью, один мужик убил другого и скинул в свежую могилу, а потом застрелился сам.
Плевал Рейвен на судьбу второго, на то, что Киршнер вдруг стал в разы сильнее, чем был до этого, на девочек, о которых он услышал краем уха. В могилу, которую он рыл для себя, упал мертвый человек. Сознание услужливо подсунуло вид самого Рейвена, выкладывая перед ним предполагаемую картинку со стороны и оставляя пережитые ощущения.
Тошнота подкатила к горлу, и содрогнувшегося всем телом Рейвена, чудом успевшего встать на четвереньки, вырвало возле могилы. Он поспешно отполз назад, задницей проехался по грязи и веткам, вытирая рот испачканным землей рукавом. Ужас опять вернулся, зато истерика стала сухой: и без того слабый организм сдался окончательно, выдавая исключительно всхлипы и подвывания. Слезы продолжали течь очень реденько, нехотя, но к ослабевшим конечностям прибавился еще и пустой желудок.
Повинуясь уверенному голосу Киршнера, Рейвен встал, прикрывая рот ладонью.
— Л-л-ладно, — согласился он, замерев посреди поляны и опять глядя на могилу.
Перестать пялиться на место своего упокоения было невозможно. Рейвен с трудом опустил голову, похлопал себя по карманам, очень медленно и тщательно выискал сигареты. Он аккуратно открыл пачку, отряхнув ее от налипшей грязи, достал сигарету — и сломал ее.
— Блядь, — не очень уверенно выругался Рейвен и повторил процедуру.
На этот раз все прошло успешно — правда, сунуть фильтр в рот получилось только тогда, когда Рейвен прицелился. Справиться с зажигалкой было бы в разы сложнее, поэтому он даже не стал пытаться. Подняв голову и уставившись на Киршнера, Рейвен попытался сфокусироваться:
— Б-будь другом, прикури, — попросил он, шмыгнув носом и чуть не роняя сигарету от диссонанса между трясущимися руками и губами.
Алоис то и дело оборачивался назад, глядя то на мертвое тело лесничего, то на могилу, где покоился его помощник. Эйфория выветрилась у него из головы, оставив наедине с холодным расчетом. Им с Чельбергом ни в коем случае нельзя оставлять здесь следов присутствия. Пока Рейвен пытался справиться с сигаретами, Киршнер даже сбегал и, подсвечивая себе фонариком, отыскал все свои бычки, а потом медленно заозирался, прикидывая, как поступить с отпечатками их обуви на земле. В конце концов, дело об исчезновении людей в этом лесу не только затянувшееся, но и достаточно громкое: если полиция, которая приедет на место первая, еще и не обратит внимание на некоторые нюансы, то агенты Интерпола проверят на поляне каждый сантиметр. Оставалось надеяться, что или доблестная полиция как всегда со смаком потопчется, уничтожая улики в их пользу, или до приезда силовиков пройдет сильный дождь. Или, что маловероятно, Алоис с минуты на минуту что-нибудь придумает.
Хмурясь, Киршнер обернулся на просьбу Рейвена, похлопав по карманам плаща, достал зажигалку, быстро поджег кончик его сигареты. И только тогда увидел рвоту рядом с могилой и уставился на нее с немым отчаянием. Демон почувствовал блаженную пустоту в голове.
- Это ты сделал, Чельберг? - растирая лицо ладонями, устало уточнил Алоис, хотя знал ответ наперед. - Твою мать...
Проходила минута, другая, но никакие гениальные идеи Киршнера не посещали, поэтому он плюнул на все и пошел искать более-менее сухую листву и небольшие ветки. Найдя, сгреб в охапку, а потом скинул в одну кучу, прикрывая рвоту, и чиркнул зажигалкой. Слабое пламя занялось только с третьей попытки, и демон задул на него, пытаясь разжечь сильнее.
- А теперь стоим и ждем, - заявил он, наконец распрямляясь и закуривая. - А пока - не хочешь рассказать мне, какого хера здесь творится?
И Рейвен заговорил. Выглядел он уже немного лучше, истерика постепенно отпускала его. Алоис побаивался, что при рассказе, окунувшись в воспоминания, Чельберг сломается вновь, но он держался - все-таки силы воли в нем было не занимать.
Киршнер слушал его и нервно кусал губы, а когда наступило молчание, отрезал:
- Конечно, на такого рода...мероприятия необходимо брать Адольфа. Особенно Адольфа в модусе Тода. Ты, Чельберг, наверняка лелеешь в глубине души золотую мечту: чтобы когда-нибудь кто-нибудь тебя пришил прямо на месте.
Фыркнув, демон закурил еще одну сигарету, а ту аккуратно затушил о дерево и бросил в пустую пачку, вслед за остальными окурками. А потом добавил:
- Ты же понимаешь, что этот Морэ не воспримет твое чудесное спасение как самую прекрасную из новостей? Хорошо, если я ошибаюсь, но мне кажется, что ты в глубокой жопе, на самом ее сраном дне. Тебя ведь от него и не спрячешь толком, если он действительно состоит в Доме...
Костер догорал. Прервавшись на полуслове и махнув на Рейвена рукой, Алоис поспешно затоптал его, а потом носком ботинка разгреб небольшое пепелище. Рвота почти сгорела, ее остатки не возьмет ни одна экспертиза. Можно облегченно вздохнуть.
- Ладно, - буркнул Киршнер, взъерошив волосы и глянув на Чельберга. - Вот теперь действительно уходим отсюда. Нам здесь больше делать нечего. Эй, окурок и ту сломанную сигарету бросай мне в пачку, а не за землю!
Кинув последний взгляд на оставленные им трупы, демон зашагал прочь. Рейвен, отказавшись от помощи, поплелся за ним следом.
Да, и здесь ты была права. Я боялся убить опять, вспомнить каково это. Но разве так уж зря я боялся? Убивать не страшно - страшно потерять над собой контроль во время убийства, полностью отдавшись своей природе. Со мной так было в первый раз - да и сейчас.
Алоис тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли и обернулся на притихшего Чельберга.
- Рядом с лесом нас ждет такси. Мужик очень хотел помочь, гнал за внедорожником, будто дьявол в него вселился. Но если мы не поторопимся, через пятнадцать минут он забудет о своих доблестных душевных порывах. Поэтому пойдем-ка скорее, Рейвен.
Остаток пути они провели в молчании. Алоис только притормозил немного и теперь шел рядом с Чельбергом. Оставлять его одного казалось Киршнеру немного неправильным, что ли.
И наконец они вышли из леса. Алоису показалось, что за его пределами даже воздух другой, и что-то прекратило давить на грудь. Почти счастливо вздохнув, демон посмотрел в сторону, в которой предполагаемо стояло такси. Нужно было найти его как можно быстрее и не только потому, что время на исходе - аккумулятор на телефоне грозился вот-вот полностью разрядиться и оставить их без капли света.
— Нет, это сделал труп, — вяло ответил Рейвен на заданный вопрос.
Глупо спрашивать у человека, которого только что закапывали, его стошнило или нет — учитывая особенно то, что вокруг были исключительно мертвецы.
Рейвена хватало исключительно на то, чтобы наблюдать. Он стоял, задумчиво смотрел на то, как Киршнер мечется и что-то делает. Способности мыслить не хватало на то, чтобы осмыслить все происходившее вокруг, зато было с лихвой достаточно на мирной раскуривание сигареты. Кто бы мог подумать, что для того, чтобы сделать Рейвена спокойней, нужно просто прикопать его в сырой земле, а после вытащить?
Ужасно хотелось обратно к Августу. До Рейвена медленно стало доходить, что еще немного — и не увидел бы он ни Августа, ни родителей, ни Киршнера, ни еще несколько сотен людей, которых было видеть очень и очень приятно. Ведь пообещал же, что все будет нормально, Август поверил, даже согласился быть Координатором. Очень неловко бы вышло — и это если не говорить о бесконечной любви, от которой дома было попросту некуда деваться.
Сигарета выкурилась слишком быстро. Рейвен нахмурился, попросил Киршнера поджечь еще одну. Он все еще всхлипывал и заикался, голос дрожал, но Рейвен все равно стал рассказывать. Он быстро, стараясь обходиться без лишних подробностей, поведал, как столкнулся с Морэ в клубе, как Тод устроил что-то непонятное с мафиозной правой рукой — или левой, или телохранителем, или кем угодно, — и как после его впихнули в машину и повезли в лес.
Пока Рейвен, старательно выговаривая слова и морщась, заканчивал рассказ, небольшой костер успел догореть.
— Блядь, в с-следующий раз возьму тебя, — следом за истерикой и апатией стало просыпаться легкое раздражение. — Если ты не успел заметить, меня уже почти прих-хлопнули.
Окурки, как и завещал Киршнер, Рейвен запихнул в пустую пачку. С сигаретами голова соображала лучше — или так попросту казалось. Он старательно не думал о произошедшем, но то и дело в воображении мелькал образ беснующегося Августа, громящего весь дом. Рейвен не мог представить его рыдающего, да и не хотел. Хорошо, что все обошлось.
— Нахуй, я подумаю об этом завтра, — проворчал он. У Рейвена уже зуб на зуб не попадал после возлежаний в ледяной земле, и теперь это наконец-то начало доходить до насмерть перепуганного сознания, наконец-то получившего передышку.
Он закурил новую сигарету, на этот раз даже смог поджечь ее сам и пошел следом за Киршнером. Передвигаться выходило медленно, Рейвен шатался, запинался, но шел практически по прямой, не переставая чувствовать себя ужасающе дерьмово.
Переосмысление произошедшего вообще не давалось. Рейвен лучше бы забыл обо всем, выкинул лишнюю информацию из головы и продолжил как-нибудь жить — но хрен бы там, попробуй теперь нормально ходить по улицам. Иногда у Рейвена начинал подрагивать подбородок, он кривился, хмурился и несильно хлопал себя кулаком по бедру во избежание очередной сумасшедшей истерики.
Они наконец-то вышли из леса. Рейвен оглянулся пару раз, чуть не рухнул и решил, что резких движений делать не стоит.
Темное такси стояло чуть в стороне, едва заметное в полумраке. Рейвен подошел к машине, хлопнул ладонью по задней дверце, обозначая свое присутствие, дождался, пока водитель провернет ключ зажигания, залез на заднее сидение, прополз к противоположной двери, прижался к ней плечом и сложил руки на груди.
— Мне бы домой, — сказал он, на пару мгновений подумав, что наверняка испачкал грязью весь салон. — Только я теперь... ну... не там немного живу.
Рейвен назвал адрес, хлопнул себя по карманам, проверил телефон, а потом достал его, нашел то самое сообщение от знакомого, благодаря которому удалось встретиться с Августом, и сунул текст Киршнеру под нос: уверенности в том, что он правильно назвал адрес, не было.
Таксист был послушным умницей. Прошло почти два часа, а он даже с места не сдвинулся. Пока Рейвен зачем-то дубасил заднюю дверь несчастной машины, Алоис спокойно открыл переднюю пассажирскую и заглянул в темный салон.
- Включи этому мудаку свет, иначе он пробьет в твоей тачке дыру, - посоветовал демон таксисту. - И иди облегчись, что ли. Не хватало, чтобы ты в машине обоссался или еще чего хуже. Бегом!
И мужик стартанул так, будто от быстроты передвижения в пространстве зависела вся его жизнь. Хотя, возможно, к этому все и шло, но Алоис не хотел даже пытаться думать об этом. Он просто неловко рухнул на сидение, захлопнул за собой дверь и с облегчением вытянул ноги. Запрокинул голову на спинку сидения и изнеможенно прикрыл глаза. Он все никак не мог расслабиться, все ожидал подвоха, засады - да чего угодно! - и это выматывало организм похлеще всего пережитого за сегодняшний вечер.
Киршнер устало потер глаза и тотчас чертыхнулся - под веко попала грязь с рук и противно защипала. Пока демон пытался проморгаться, Рейвен что-то тихо сказал. Не расслышав, Алоис обернулся и вперился в Чельберга зрячим, не прищуренным глазом. Он хотел было попросить повторить, но тут расслышал, как Рейвен сбивчиво диктует адрес, причем совсем незнакомый.
- Ты что, переехал? - удивленно дернул бровью Киршнер и принял из рук Чельберга его телефон.
Вести такие обыденные, не несущие никакой смысловой нагрузки разговоры оказалось неожиданно приятно. Словно они, эти разговоры, действительно доказывали, что весь сраный ужас позади, и теперь можно выдохнуть и успокоиться - хотя бы до поры до времени. Алоис дернул углом рта в нервном подобии улыбки и еще раз прочел адрес в смске.
- Ничего себе, Чельберг, это же элитный район, - заметил он и искоса глянул на Рейвена. - Что ты там забыл? И как вообще попал туда? Не думал, что такие финансовые затраты на жилье тебе по карману.
Пока Рейвен, изредка запинаясь, вкратце пересказывал историю смены своей локации, вернулся таксист. По его лицу была размазана кровь из носа - мужик явно пытался избавиться от нее, но не преуспел. Алоис нахмурился. Неужели и здесь он переборщил с внушением? Как бы то ни было, пора заканчивать со всеми этими приключениями сомнительно веселого характера. Подумав об этом, Киршнер кивнул самому себе и понял: он действительно очень устал и хочет просто побыстрее отвезти Рейвена в его новый дом, отделаться от таксиста и тихо, спокойно, вдумчиво нажраться чем-нибудь покрепче. Желательно - после душа и на удобном диване.
Когда Чельберг замолчал, Алоис быстро продиктовал таксисту адрес, и машина мягко тронулась.
- Фортовый ты все-таки, Чельберг, - фыркнул демон, безотрывно пялясь на освещенную фонарями трассу. - Хотя это как рассудить. Иногда кажется, что эта твоя судьба так с тобой играет. Сначала тебя преследуют и хотят убить какие-то мудаки, а потом - появляется свет в конце туннеля: например, в виде главы Ищеек женевского Дома под одной крышей. Но все идет по замкнутому кругу. И черт знает, что этот круг разорвет.
Алоису очень хотелось курить, хоть во рту и горле уже противно горчило от табака. Но сигареты кончились, а у Чельберга он попросить не додумался. Точнее, додумался, но ему было жутко лень открывать рот лишний раз. Киршнер просто открыл бардачок, порылся там и, как и предполагал, выудил с самого дна полупустую пачку сигарет. Марка была дешевой, и табак отвратительным, однако демон просто выдыхал сизый дым в потолок и старался толком ни о чем не думать.
- И вообще, - добавил он наконец, - тебе теперь придется рассказать Августу о твоем маленьком секрете насчет наркобизнеса. Вряд ли у тебя получится придумать другую причину, по которой тебя увезли в чертов лес и хотели закопать заживо. И после этого - я тут придумал - я подарю ему какой-нибудь поводок для выгула собак. С ним у Миттенхайна явно появится хоть какой-то процент уверенности, что он сможет держать тебя рядом и не давать вляпываться в очередные неприятности. Тут хотя бы с этим дерьмом разобраться.
На последних словах Алоис повернулся к Чельбергу, прищурился и выдал со всем ехидством, на которое был сейчас способен:
- Наркобарон ты недоделанный.
Ехидства получилось до жалкого мало, но Киршнер особо не расстроился. Он просто отвернулся от Рейвена, сделал последнюю затяжку и, опустив стекло, выбросил ярко вспыхнувший в полумраке окурок в траву.
Они наконец-то выехали на освещенную трассу, оставив зловеще темнеющий лес позади.
Отредактировано Алоис Киршнер (15.11.2014 02:00:52)
— Иди нахуй, — вяло парировал Рейвен.
Дебоширить в такси он не собирался, у него бы на это даже сил не хватило. Рейвену было достаточно попросту разместиться на заднем сидении, откинуть голову на спинку и закрыть глаза.
Все еще было немного дурно, казалось, что-нибудь страшное того и гляди произойдет снова, но вряд ли у него получилось выдать на что бы то ни было хоть какую-то продолжительную реакцию. Киршнер, кажется, тоже уселся и расслабился. Они оба слишком измотались за этот день.
— От меня там никаких трат не требуется, — лениво проговорил Рейвен, а потом почувствовал, что у него развязывается язык. — В ту мою квартиру нагрянул хрен с козлиными глазами, я испугался жутко и тут же решил съезжать. Переночевал у друга, а утром уже нашел себе приличное место через знакомых. Вышел на Августа, короче, теперь живу с ним. Сначала почти не ладили, а потом нормально так пошло.
Настолько нормально, что об Августе Рейвен подумал во вторую очередь после того, как перестал переживать за собственную задницу, но Киршнеру знать об этом не стоило: еще, чего доброго, на смех поднимет.
— Где-то в процессе оказалось, что я Потомок, а Август не против быть моим Координатором, если его хорошенько встряхнуть, — Рейвен слегка улыбнулся, съехал вниз по сидению. От движения машину слегка потряхивало, и это было даже приятно — будто скорость его баюкала. Глаза закрывать больше не хотелось, Рейвен пялился на дорогу, совсем не узнавая в темноте местность.
Киршнер вдруг закурил. От дыма зачесался нос, Рейвен кривился, достал пачку сигарет и тоже закурил: нюхать дым было не очень приятно, а вот затягиваться им — да.
— Надеюсь, не моя смерть, — получилось флегматично.
Рассказывать что-то Августу не хотелось категорически. Наверняка не получится просто так проскользнуть мимо него, спрятаться в комнате и не вылезать, пока окончательно не отпустит. Да и, в конце концов, подвергая себя опасности, Рейвен подвергал опасности тех, кто был ближе всего, а в их число как раз и входил Август.
Не зря же пришлось вступить в Дом! Рейвен вообще Августу защиту обещал, вот только выходило все черт знает как.
Предугадать реакцию не получалось, разве что точно можно было быть уверенным том, что его не выставят на улицу.
— Да пошел ты, — усмехнулся Рейвен и пнул переднее сидение. Чем дальше они отъезжали от леса, тем легче становилось.
Наконец-то показались знакомые здания. Рейвен повернулся к окну, уставился в него и стал следить за поворотами, отмалчиваясь, когда таксист поворачивал не туда и выбирал слишком длинную объездную дорогу. Они стали подъезжать к району, вылизанному и вычищенному так, будто в нем сплошь обитали высокопоставленные чины.
— Тормози здесь, — попросил Рейвен, когда они доехали до дома Августа: он не был уверен, что таксист не поедет дальше.
В доме горели окна, Рейвен повел плечами, поморщился, чувствуя себя неловко и практически беспомощно. Всю дорогу ему стоило бы думать над объяснениями, а не бездумно пялиться в окно.
— Спасибо, Киршнер... за все, — перечислять подвиги не хотелось, придумать что-то более дельное не выходило.
Рейвен подался вперед, сжал плечо Киршнера, пару раз хлопнул по нему, а потом выскочил из машины.
В ответ на благодарность Алоис просто кивнул. Говорить не хотелось да и было попросту лень и не нужно. Киршнер притормозил таксиста и подождал, пока Рейвен зайдет в дом, и дверь за ним бесшумно закроется. Приключения для Чельберга, если так можно было назвать все то, что свалилось на него в эту ночь, еще не закончились. Теперь ему предстояло объясняться с Августом - демон был в этом практически уверен. Кто не захочет узнать, что произошло, завидев своего сожителя в таком...состоянии?
Алоис тяжело вздохнул и сделал знак таксисту. Их миссия была на сегодня явно закончена. Несчастному мужику, волей отвратительного случая попавшему под горячую руку демона, было пора все забыть и возвращаться домой. Домой нужно было и Киршнеру - чтобы прийти в себя, заливаясь алкоголем, и хорошенько отоспаться.
Вывалившись из такси, Киршнер, прежде чем на ватных ногах поплестись к двери своего подъезда, отдал таксисту последние указания. Тот послушно кивал на каждое слово, а напоследок как-то понимающе улыбнулся, и Алоису показалось, что его внушение когда-то дало сбой. "Хорошо, если это только мое воображение", - подумал он, взглядом провожая заворачивающую за поворот машину. Киршнер честно надеялся, что за следующим поворотом мужик забудет все, чему стал свидетелем, и единственным, чем запомнится ему эта ночь, станет существенный провал в памяти. В конце концов, есть то, чего обычным людям знать не положено - для их же блага.
Пока Алоис шел к двери подъезда, на ходу выуживая из кармана ключи от дома и радуясь, что не посеял их где-то в лесу, он заметил мельтешение за темным окном на первом этаже. Киршнер покосился на него и успел разглядеть женскую фигуру, поспешно прячущуюся за шторами. Демон так и не понял, зачем продавщице кондитерских изделий было следить за ним посреди ночи. А еще: как она узнала, что он появится именно в такое время и... "Слишком много вопросов, - одернул себя Алоис, тряхнув головой. - Я просто становлюсь параноиком. Никто меня не ждал, никто не знал, что это я. Ее просто разбудил звук подъезжающей машины, и она решила посмотреть, кого носит посреди ночи. Женщины в ее возрасте всегда гоняются за сплетнями и сенсациями".
И действительно: зачем забивать голову лишними мыслями, ненужными, сумасбродными, когда дома его точно ждут парочка или даже тройка стаканов виски и час-другой для очередного осмысления жизни?
Вы здесь » Практическое Демоноводство » Архив эпизодов » 01.06.13 Кладбище домашних животных
